Мир Мрака 2027

  Давно он так не говорил, а сейчас, после обморожения, ему и вовсе было трудно просто слова произносить, не то что так… Однако это, собственно, как всегда, сработало. Все сразу затихли, а глава охраны посмотрел на нас совсем другими глазами.

  – Хм, ну что ж, ладно, проходите. Только одних в комнату Аркадия их не пускать, – наставил Арсений и направился растворять забитые металлическими листами двери.

  Раньше в них было стекло, теперь – железо. Когда-то между ними были прорезиненные столбцы, теперь это пространство покрывал выходящие за пределы рымы листы всё той же жести.

  – Арсений Викторович, ну уж за дураков нас не держите, – разведя руками, с небольшой улыбкой, сказал всё тот же парень.

  – А кто вас знает, – устало промолвил глава охранного поста и, чуть приподняв за крепкую рукоять тяжёлую дверь, грузно, с еле слышимым натужным кряхтением, начал толкать её.

  Когда он оказался по ту сторону железного порога, он, подперев дверцу кирпичом, лежавшим там, крикнул кому-то, находящемуся с левой стороны от нас:

  – Гриша, сейчас пропустишь кой-кого. Не заморачивайся, мы уже во всём разобрались, просто путь открой, – выкрикнув это, он пошёл обратно, на ходу мерно качая головой в стороны, будто не соглашаясь с чем-то.

  – Мужики, давайте эту уже вы, – устало сказал он, подходя к столу. Посмотрев на нас, он пояснил: – Старею.

  Дважды его помощникам повторять не пришлось: в четыре руки они справились довольно скоро.

  Когда всё было закончено, мне предстала часть панорамы, описывающая собой вход в теперешнее метро: турникетов не было, их, так же, как и будку контролёра, убрали для личных целей – каких, пока только предстояло узнать. По бокам у лестницы стояло два бруствера из мешков с песком. Точку продажи жетонов, превратили некое подобие ДОТа: стёкла были закрыты жестью, а из маленьких окошек, как из бойниц, торчали, пока опущенные, дула ружей. Остальную, левую, или же выходную, часть я видеть не мог.

  Зато когда мы прошли, я смог лицезреть и её: там не было ничего примечательного, только, разве что, немалая палатка, в которой горел слабый, неровный свет масляной лампы. Из неё, палатки, вышло трое людей, все следили за нами. Центральный стоял нахмурившись и скрестив руки на груди. “Наверное, ему и кричал Арсений Викторович”, – мимолётно подумал я. Лица этого человека, как и лиц остальных двух, у меня разглядеть не получилось – мешал сумрак, царящий здесь.

  Быстро пройдя грозно смотрящих на нас защитников станции, иногда кивающих, в знак приветствия, молодому мужику впереди, мы ступили на бетонную лестницу.

  – А тут что, гермоворот нет? – поинтересовался вдруг Антон.

  – Есть, конечно, ты вверх посмотри… Подняли их просто пока: без надобности они сейчас.

  Я не удержался и тоже поднял взор. Было плохо видно, однако я действительно заметил чуть выступающий и выделяющийся на фоне побелённого камня, не слишком толстый, расположенный по всей длине между стен прямоугольник. Прошли мы его быстро, и здесь было недостаточно светло, да и потолок уже довольно нехило закоптился, поэтому я не мог точно утверждать, однако я был почти уверен, что видел то, о чём говорил нам этот парень.

  Интересно, а как его зовут, парня, и кто он такой вообще… А, хотя, какая разница? Всё равно скоро разойдёмся как два корабля в море.

  И в этот момент моему взгляду, выплыв из-под бетой плиты, открылась станция. Могилёвская является небольшой станцией, то есть совсем. И я был довольно сильно удивлён, когда на столь малом пространстве, не увидел копошащихся везде человеческих фигур, слившихся в одну, сплошную массу. Нет, конечно, люди были: они ходили между небольшими дощатыми постройками на перроне, так же иногда я замечал, как несколько фигур проскальзывали на рельсах. Но всё равно их было мало, я ожидал большего числа, гораздо большего… Кстати, насчёт рельс, тут было нечто непонятное: они теперь были как бы прикрыты продолжающими перрон  металлическими или деревянными пластами, на которых иногда можно было увидеть сидящих людей. Пласты были наклонены чуть вперёд и каким-то родом напоминали покатую крышу… а может, это она и была…

  Я на секунду перевёл свой взгляд вверх, и мой взгляд наткнулся на людей в одеждах цвета хаки, расхаживающих по небольшому балконе, являющимся, как бы, переходной между продольными навесами с двух сторон платформы. Ещё я понял, что тут не было никаких факелов и костров, на самой станции, в отличие от охранных пунктов, работало электричество. Правда, горело только четыре флюоресцирующих лампы, но и их света вполне хватало… учитывая их размер: куда больший, чем были на мосту. Конечно же, некое тёмноватое марево присутствовало, но куда же без него? Подобное марево уже поглотило души людей, хрусталики их глаз стали гораздо менее яркими, и теперь, даже если включить самую мощную лампу накаливания, человеческий глаз всё равно не потеряет этой дымки…