Мир на продажу

— Конечно, как мне понять высокие порывы души философа! — нехорошо улыбнулся я. — Хотя попробовать можно. "Межмирторг" — контора жадноватая, аналитикам платит скромно. А бандиты, с которыми вы дружите, ты и твои дилаперы, кормят посытнее. Смотрю, домишко у тебя неплохой с садом, рядом лес, озеро…

— Я давно мечтал о таком, — промямлил Павел, давясь дымом. — Здесь хорошо уединяться и думать.

— И я тоже о домишке мечтаю, представь себе! — рассердился я. — Потому что тоже люблю иногда подумать, и даже головой! Может, похлопочешь перед своими жуликами, и меня в "Смежность" примут? Языком молоть умею, вот только с образованием туговато…

— Мне хотелось докопаться до истины… — не слушая меня, вещал философ, дымя как паровоз.

— Ах, извиняюсь, что оторвал от такого важного дела! Истину он, видите ли, ищет! А тут всякие легавые мешают! Может, мне уйти?

Я встал, прошёлся по комнате, не выпуская Павла из виду, подошёл к окну и полюбовался сосновым лесом и озером.

— Обонточку ты придумал? — спросил я резко.

— Я.

— Умён! Здорово придумано. Онтронику ввозить нельзя, так вы обонточкой занялись, которую не отличишь от обычных вещей! Так что же вы такое с Зеленцовым и Смирновым с вещами проделываете, что они… обонточиваются?

Павел закатил глаза, соображая, как бы попроще разъяснить столь заумную вещь туповатому капитану Гусарову.

— Там, в Миогене есть такая штуковина, Изобра. Это особая субстанция с удивительными свойствами…

"Любит своё дело, — подумал я. — Говорит как поэт".

— …Онтроника — это куски Изобры, отхваченные в определённый момент времени в нужном месте.

— То есть?

— Ну, Изобра не постоянна. Она всё время переходит из одного состояния в другое. Как бы кипит. И вот если в нужный момент от неё отделить кусок, да ещё из определённого места, то он и будет онтроникой. В Миогене есть специалисты, которые знают, в какое время и сколько нужно взять, чтобы получить тот или иной вид онтроники.

— Ты мне не про онтронику рассказывай, — попросил я. — Ближе к теме!

— Мне как-то пришла в голову мысль, а что, если погрузить в Изобру обычный предмет? Наши земляне, работающие в Миогене, попробовали это по моей подсказке и получили обонточку.

— Значит, обонточка — это обычные вещи, искупанные в Изобре? — уточнил я.

— Грубо говоря, да. Причём, в зависимости от продолжительности "купания" можно получать разные предметы. Например, если мы возьмём обычное снотворное и подержим в Изобре час, то получим снильницу — штуку, позволяющую лазить по чужим снам. А если два часа, то получится мечтуха. Она позволяет проникать в чужие мечты и грёзы.

Теперь всё стало ясно. "Болотный" каталог пополняет господин Болотников, сидя за компьютером и…

— А как ты вычисляешь, во что может превратиться вещь? — поинтересовался я.

— Есть общие закономерности, формализуемые. Скорее всего, Изобра — это творческая субстанция, материализованное творчество в чистом виде. Если в неё поместить вещь, то она её совершенствует по своим законам творчества. Я смог вычислить закономерности серией опытов. А потом вывел что-то вроде общей формулы: подставляешь в неё в качестве значения переменной любую вещь и время её "купания" в Изобре, и можно вычислить, какие новые онтологические свойства она приобретёт.

— Для чего подзаряжают обонточку? — спросил я, вспомнив, что Махамет дал мне некоторые вещи для подзарядки.

Павел ненадолго задумался:

— Чтобы она могла функционировать, — выдал наконец он. — Только её заряжают не энергией.

— А чем?

— Как бы объяснить, Василий Александрович… У нас в мире материя существует в движении. Мы считаем, что это единственная форма существования материи. Энергия — количественная мера движения. В Миогене открыли несколько сотен других форм существования. У них свои количественные меры — аналоги энергии. Вот ими и подзаряжают.

— То есть у "Смежности" есть зарядные станции или что-то вроде того? — несмотря на недостаток образования догадался я.

— Вроде того, — улыбнулся Павлик.

Вот и ещё одно злостное нарушение законов природы. В том, что Гриша или Петрович развяжут Смирнову язык, и он покажет местонахождение этих станций, я не сомневался. Меня беспокоило другое — то, что нарушались законы не только природы, но и бытия. Онтологические законы, которые ещё не прописаны в Естественном кодексе. При хорошем адвокате у Смирнова и иже с ним есть шанс выпутаться. Если так и дальше пойдёт, из-за прытких дилаперов нашим государственным деятелям придётся вводить новые статьи в Естественный кодекс, онтологические.

— Кстати, ты нашёл свою истину? — ехидно спросил я философа.

— Найдёшь тут с вами! — проворчал тот.

— Чем же мы тебе помешали?

— Своей ограниченностью! — начал заводиться Павел. — Защитники законов природы! Тайны мироздания свести в Кодекс, это же тупость! Правильно говорят, что мир рухнет, когда обществом буду править не творцы, учёные или поэты, а юристы. Вот мы и дожили до таких времён: мирозданием занялись следователи и сыскари!