Мир на продажу

— Это и есть твой знаменитый забредыш? — лениво спросил Тирл.

— Да, мой вождь, он самый.

— Который придумал разное барахло в Изобре купать? — нахмурился вождь.

— Он уже исправился, — улыбнулся Лар. — И многократно компенсировал ущерб своими мозгами.

— Даже так? Ну, пойдём, посмотрим, что за компенсация.

Комиссия направилась к демонстрационному залу. Павел побрёл сзади, опустив голову. К нему иногда оборачивались, и он чувствовал на себе презрительные взгляды орбистов. По институту среди либерально настроенных учёных ходили слухи, что Тирл — бывший смотрила, тупой и недалёкий. Но на Павла он произвёл впечатление вполне адекватного человека. Видать, накачался отборными свойствами донельзя.

В зале было выставлено несколько образцов боевой онтроники. Лар ещё до Потребиловки частенько конфигурировался экскурсоводом в выставочный центр прикладной философии. Поэтому, когда он начал представлять образцы, в его речи невольно проскальзывали интонации гида.

— Самая важная и самая необходимая вещь сейчас — затык, — указал директор на бесформенный блестящий ком, висящий в метре от пола. — Теперь ни один забредыш не проникнет в наш мир. Затык постоянно сканирует поверхность планеты, и как только открывается горловина чужого вещевода, он её затыкает.

— Действительно, — прошамкал кто-то из членов комиссии и покосился на Павла, — ни один забредыш не появился после Великого Переворота.

— Да пусть себе появляются! — перебил шамкающего Тирл. — Мы их душевно примем. В Отстойнике полно места.

Комиссия подобострастно рассмеялась, Лар лишь сдержано улыбнулся.

— Лучше покажи-ка нам образцы стрелкового оружия, — потребовал Великий Вождь. — Чем мы будем забредышей уничтожать? Не явломётами же воевать бойцам Народной армии! Этими трещотками только ворон пугать! А дематоры — удовольствие дорогое.

Директор оживился, взял в руки первое подвернувшееся оружие, похожее на охотничье ружьё, и тоном заправского гида сообщил:

— Вот состар, мой вождь. Ускоряет локальное время жертвы в миллионы раз. Например…

Лар поискал глазами жертву и остановился на стуле возле входа. Он навёл состар и нажал спусковой крючок. "Ружьё" дёрнулось, стул моментально состарился до безобразия и рассыпался в труху.

— Дальность действия небольшая, на сто метров всего бьёт. Зато магазин на пятьдесят зарядов.

Тирл не отреагировал никак. Директор отложил состар и указал на нечто, похожее на танковый пулемёт, снятый с башни.

— Или, скажем, плоскач, — продолжил он невозмутимо. — Отнимает одно измерение у жертвы, то есть делает из трёхмерного объекта двухмерный. После каждого выстрела требуется перезарядка, однако на полтора километра лупит.

Великий Вождь зевнул.

— Есть ещё негатор, — ничуть не сконфузился вошедший в раж директор. — Делает живое антиживым, а разумное — антиразумным. Он может одним выстрелом вывести из строя до батальона живой силы противника…

— А из защиты что есть? — равнодушно спросил вождь.

— О, с защитой у нас дела ещё лучше обстоят, мой вождь! — просиял Лар. — Павел недавно закончил работать над ответником. Хорошая штука! Возвращает любое воздействие.

— Как это? — громко спросил кто-то из проверяющих.

— Очень просто, — повернулся к вопрошающему "гид". — Ударит тебя противник по морде — ему удар тут же вернётся. Причём, в то же место на морде. Выстрелит в тебя — сам через мгновение получит пулю. Можно регулировать кратность ответного воздействия: пнул тебя враг и получил ответный пинок в два, три, четыре раза сильнее.

— Про натравилку скажи, — тихонько подсказал философ директору.

Её придумал тоже Павел. Она позволяла натравливать одну часть целого на другую. Можно поссорить правую руку противника с левой, сердце с печенью, а голову с желудком. Но Лар не стал демонстрировать натравилку, потому что Тирл задал вопрос о боевой экипировке.

— С этим тоже порядок, мой вождь! — бодро возвестил директор. — Есть дальник, который усиливает дальнодействие. С ним можно некоторые части системы хранить в отдельно надёжном месте, но их функции будут выполняться.

— Как проверяли? — спросил тот же голос, который интересовался защитой.

— На автомобилях, которые остались от забредышей. Снимали двигатель, заводили его, и машина ехала будто с мотором. Отъезжала до пятисот километров! На подопытных животных ещё опробовали: они спокойно жили без головы, без сердца…

— Ещё зума есть! — не выдержал Павел, проигнорировав презрительные взгляды гвардейцев из комиссии.

Он снял с полки флакончик, пипетку и вопросительно уставился на членов комиссии.

— Желающие попробовать найдутся?

— Не бойтесь, — пришёл на помощь философу Лар. — Штука и вправду неплохая. Она обычный человечий глаз превращает в объектив видеокамеры, которые нам когда-то продавали забредыши. Стократное приближение!

К Павлу решительно направился один из гвардейцев с генеральскими погонами. Философ закапал ему в глаз зуму и подвёл к окну. Генерал оглядел окна соседнего дома, потом перевёл недоумевающий взгляд на директора.

— Ты как бы напряги глаз, — посоветовал тот. — Будто в себя втягиваешь.