Мир на продажу

Гвардеец последовал совету и снова глянул на соседний дом. Видимо, заметив что-то непристойное в окне, он густо покраснел и прикрыл глаза рукой, пробормотав: "Вот похабники! Средь бела дня…" Лар рассмеялся:

— Ну как, впечатляет?

Тирл скривился, подошёл к низенькому столику, притулившемуся возле полки с зумой, и неожиданно хлопнул по нему ладонью. Все вздрогнули.

— Вижу, что вы не очень-то стараетесь, умники! — мрачно проговорил Великий Вождь, обведя тяжёлым взглядом образцы вооружений. — Маловато что-то наработали за полгода.

— Так с онтроникой проблемы, мой вождь, — тут же отреагировал Лар. — Наше оружие спроектировано на её базе, и недостаточно…

— Какие ещё проблемы? — раздражённо спросил Тирл.

— Мало её у нас, мой вождь. Ни эксперимент провести, ни опытную партию оружия выпустить…

— Так пишите заявки, в чём проблема!

— Пишем. Регулярно пишем. Толку-то! С онтроникой сейчас везде напряжёнка. И всё из-за Нелоги.

Услышав о Нелоге, все дружно повернулись к Павлу.

— Причём здесь Нелога? — спросил Тирл недовольно. — К ней что, перепухнуть нельзя?

Лар с удивлением уставился на вождя, не знающего элементарных вещей:

— Конечно нет, мой вождь! В Нелоге вообще никакая онтроника не работает. Выход один — ножками, ножками. А это рискованно. Нужны опытные нелоголазы.

— И где их взять?

— Да хотя бы из тех собрать, которые у Игната работали при Потребиловке, — посоветовал Лар. — Сформировать подразделение нелоголазов…

— Разве нельзя нормальниками обойтись? — спросил один из гвардейцев. — Обложить ими тропинку и спокойно ходить к Изобре.

Лар резко повернулся к советчику:

— Мы на одной только юстэргии разоримся! И добытая онтроника не окупит расходов.

Директор, мельком глянув на Павла, вдруг сообщил:

— Но есть одно решение… Павел, подожди в лаборатории.

Просто сидеть и ждать муторно, а работать не хотелось — никакие мысли, кроме экспедиции в голову не лезли. Павел закурил (ну и дрянь же эти сигареты, материализованные в выдумальне!) и включил мыслянт: выступал с очередной проповедью замминистра пропаганды генерал-майор Гвед. Философ слышал от коллег, что проповедник когда-то звался отцом Гведонием и подъедался священником в Отстойнике.

— С момента сотворения мира терпели люди невзгоды и унижения, — размеренно читал проповедь бывший священник. — Плоды тяжкого труда людского присваивали себе сильные и алчные мира сего. Самые умные из людей изобретали сложные машины, чтобы сделать жизнь богаче и счастливее, но тем самым лишь увеличивали богатство алчных. Другие умные изучали законы природы, чтобы использовать их на благо людей, но число страждущих не уменьшалось. Третьи умные призывали вернуться в лоно природы, но не могли слабые люди противостоять силам естественным: ни стихиям, ни хищникам.

На столе Павел нашёл забытую кем-то иллюстру. Эта простенькая онтроника любой устный рассказ превращала в живой показ. Он со скуки активировал иллюстру и начал наблюдать, как появился Бел, умнейший из людей, как пал он на колени перед Лепестом и спросил его, как дальше жить людям. Просил он господа научить людей то изобретению мощных машин, то биотехнологиям, то заклинаниям. А Лепест всё отнекивался, мол, машины загадят воздух, биотехнологии приведут к жутким генетическим болезням, а магия нарушит баланс природных сил.

— Сжалился тогда Лепест над родом человеческим, — комментировал "кино" монотонный голос Гведа. — И дал господь людям Изобру. Я научу вас добывать из Изобры чудесные вещи, сказал он, которые принесут вам счастье. С этими вещами вы сможете управлять самыми общими законами мира, не калеча природу. И будет у вас мир, не похожий на другие миры. Не технологический, не биотехнологический и не магический. Будет у вас мир онтологический, где философия станет прикладной наукой, способной изменять законы мира во благо человека. И будут у вас онтологические устройства, которые позволят вам управлять диалектическими категориями.

Иллюстра изобразила, как Лепест через какие-то Врата принёс в бедствующий мир Изобру. Конечно, онтроника могла и ошибаться, но эти самые Врата что-то очень сильно напоминали. Павел вперился в движущиеся изображения, генерируемые иллюстрой, но подсказки не нашёл.

— И много лет использовали Изобру люди, — бубнил проповедник, — и добыли из неё величайшее множество полезных вещей, и научились применять их в обычной жизни. Но увидел Бел, что не принесла Изобра счастья роду человеческому, ибо умные и честные стали притеснять неразумных и лживых. И отбирали хорошие у плохих всё стоящее, чтобы стать ещё лучше, а плохих сделать намного хуже и загнать их в отстойники. И понял Бел, что невозможно сделать так, чтобы одни люди не стремились взять вверх над другими, ибо это заложено в самой природе человека. И бросился он тогда в Изобру, и поглотила она его. С тех пор бродит неприкаянная душа Бела возле Изобры и взывает к совести прибывшим за вещами, но не слушают её люди, ибо жажда власти над миром затмевает совесть и разум. Либра, Книга Творения, часть вторая.