Мир нарциссической жертвы. Отношения в контексте современного невроза

Когда отец пришел домой, очень пьяный и очень злой, мать выполнила свою угрозу, и отец Полю избил так сильно, что девочка оказалась в больнице со сломанной рукой и сотрясением мозга. Полина вспоминает свой ужас во время избиения, вспоминает боль, которую чувствовала в больнице и о которой, как ей казалось, забыла. Со своими новыми силами и внутри наших хороших отношений она вновь позволяет себе чувствовать все это, хотя сначала ей кажется, что если она себе это позволит, то она умрет, распадется, не выдержит таких переживаний. У нее получается развернуть глубоко подавленный крик, озвучить похороненную внутри просьбу о помощи в момент, когда ее собственный отец ломал ей руку и бросал дочь в стену, о которую она ударилась головой и потеряла сознание. Полина держится за меня в эти минуты, держится за подлокотники кресла, держится пальцами ног за пол, держится за любые доступные ей опоры всеми частями тела, и у нее получается удержаться.

Потом она долго дрожит, молча, с тихими слезами, постепенно успокаиваясь. Тяжелые воспоминания и чувства перестали быть похороненными внутри и теперь могут обрести свое место в картине ее опыта. Этот большой процесс начнется с осознания того, что сейчас произошло и как именно этот опыт расщепил ее личность на несколько частей.

В следующие несколько недель мы говорим об этом. У Полины есть часть, которая боится и замирает, когда происходит что-то страшное, и она вторгается тогда, когда что-то из внешней среды напоминает ей отца – отсюда ее яркая реакция на алкоголь и повышение голоса. Есть часть, в которой заключена злость: в момент распада девочка отстранилась от ярости отца и одновременно от своей ярости, и теперь во время вторжений она возвращается и выглядит столь же неадекватной и разрушительной, как и тогда, когда исходила из него. И у Полины есть маленькая девочка, у которой очень болит рука и голова и которая не понимает, как и зачем с ней произошло то, что произошло. Приходит время соединять все это в одну взрослую и цельную женщину.

С растущей осведомленностью человека о структуре своей личности и о своем травматическом опыте становится возможной интеграция ранее отвергнутых частей и создание цельной личности, обладающей всеми инструментами одновременно. Интеграция означает принятие и горевание, построение картины себя, с которым действительно случилось все то, что случилось. У травматика появляется доступ к ранее вытесненным чувствам и качествам личности, он более свободно и осознанно может пользоваться тем, что имеется у него внутри в виде импульсов и навыков.

И меняется история.