Мир ноэмов

Это оказалось не слишком приятным переживанием. Стоял холод. Плавтина ощущала его не так, как должна была бы ощущать в своей прошлой жизни, когда она обитала на красной планете. В то время искусственное восприятие скорее информировало ее, чем позволяло что-то чувствовать. Теперь кожа у нее покрылась мурашками – неприятное, слишком человеческое ощущение, зародившееся в странной новой жизни, а не в той, откуда пришли грезы. Небо потемнело, пока она шагала по прекрасным улицам Лептис, прямым и пустынным. Бледно-розовый сгустился до кирпично-красного, почти кровавого, а над холмами, окружающими город, собиралась буря. В прошлой жизни Плавтина любила, когда стихия бушевала на старой красной планете – негостеприимной для Человека, но вполне подходящей для его искусственных эпигонов. Обширная программа по терраформированию планеты немного сгустила атмосферу, но ей не удалось ни смирить капризы ветра, ни вырастить достаточно растений, чтобы стабилизировать почву. Потому с тех пор, как искусственно усилили атмосферное давление, все стало слишком мощным: циклоны, антициклоны, атмосферические течения, которые швыряли из стороны в сторону огромные облака тонкой пыли планетарной пустыни. Тысячи квадратных километров ландшафта могли измениться за одну ночь.

На улицах должны были быть люди, несмотря на плохую погоду: толпа в легких дышащих комбинезонах, спешащая укрыться под крышей. С тех пор как началась эпидемия, город опустел. Пронзительный звук, оповещающий об открытии или закрытии герметичных люков, легкое вибрато колесниц на магнитной левитации, иногда в сопровождении бешеного рева предупредительных сигналов – все это стихло только несколько недель назад. Потом программы контроля за дорожным движением отключили систему сигнализации, а с ней – механические голоса на перекрестках, громкоговорители и экраны интерактивной рекламы. Движимые атавистическим инстинктом, люди в одночасье сбежали, пытаясь изолировать себя от заразы. На красной планете имелась не одна нора, где можно было затаиться вместе со своими автоматами в надежде переждать катастрофу. Кажется, эта стратегия не сработала.

В тот день вот так же пересекла пустынные улицы, в тихом шуршании марсианской пыли, и вошла в главные двери здания. Она ощутила странное раздвоение. Одна из Плавтин жила в этом воспоминании, тогда как другая, занимавшая то же самое тело, действительно шагала по улицам и аллеям Лептис.