Мир ноэмов

На воина было жалко смотреть. Он прижал уши, опустил голову и безмолвно терпел, пока его осыпали оскорблениями. И когда женщина повернулась к нему спиной и удалилась широкими шагами, старик, не удержавшись, бросился к кибернету, который дрожал всем телом под неодобрительными взглядами всей собравшейся публики, в том числе солдат и детей.

Фемистокл положил ему руку на плечо, но капитан, казалось, этого даже не заметил.

– Она вспыльчивая, но она тебя любит, – сказал старик.

– Да она меня ненавидит! Она опорочила мое достоинство перед всеми. Она меня прокляла и обвинила в том, что я ее опозорил!

– В этом она отчасти права, Эврибиад. Исчезнуть вот так, среди бела дня, и даже не попытаться ее предупредить…

– Я ее не предавал. Посвятить ее в мою затею значило бы подвергнуть ее опасности. А так моя измена ее не коснулась.

– У женщин другой взгляд на вещи. Я бы предпочел, чтобы моя племянница не принимала участия в нашем путешествии, но для вас двоих то, что она здесь – хорошо. Подумай, она могла бы выйти замуж за другого. Но она этого не сделала.

Эврибиад оборвал дискуссию гневным жестом.

– Мне не следует сейчас об этом задумываться. Фотида дала мне задание: собрать техникокуонов, которые не дошли до вспомогательного пункта управления, и отвести их туда.

Он сжал челюсти и направился к Рутилию, грубо расталкивая плечами всех, кто недостаточно далеко убирался с его дороги. Фемистокл по-прежнему имел смущенный вид, но глаза у него весело блестели.

* * *

Понадобился еще час и много вызовов по мегафону, чтобы собрать недостающих техникокуонов. Большая их часть подошла сразу, но некоторые заплутали на корабле или не желали оставлять семью. Все они так или иначе успели поработать с Фотидой, прямо на этом корабле, и некоторые из них утверждали, что помогали устанавливать интерфейс – термин, точное значение которого ускользало от Эврибиада.

Однако оно полностью прояснилось, когда он решил проводить техников до пункта управления, в теории – потому что хотел убедиться, что на корабле их разместят в хороших условиях. На самом деле ему не терпелось еще раз увидеть Фотиду, хотя он едва мог себе в этом признаться.

Мостик вспомогательного командного пункта, располагавшийся между трюмом и кормой, вдоль центральной оси судна, отличался от остальных конструкций Корабля. К тому же его обустройство было закончено только наполовину. Достаточно было выехать с железнодорожного вокзала через контрольный люк, который сейчас был широко открыт (что, конечно же, раздражало Рутилия), чтобы попасть в зону, предназначенную для биологических созданий. Здесь полы были устланы ковровым покрытием, тогда как в других местах они были из голого металла. Кабели, трубы и разнообразные пучки оптоволокна, которые в других местах торчали повсюду, здесь прятались под навесными потолками, покрашенными в светлые цвета – за исключением тех уголков, где суетились эргаты. Были даже выключатели на стенах, закрепленные на небольшой высоте, чтобы два доминирующих вида, людопсы и деймоны – представители которых сейчас носились взад-вперед, с деловым видом переходили из одного зала в другой, доверху нагруженные инструментами: от паяльников до загадочных интерфейсов, не говоря уже о впечатляющих наборах отверток, молотков и ключей на двенадцать.

Они дошли до конца коридора, который ничем не отличался от остальных – если только тем, что здесь было много народу, спешащего, сосредоточенного на собственных проблемах, слишком занятого, чтобы заметить его появление, – как бывает в любом генеральном штабе. И, как это ни удивительно, здешним штабом командовала его супруга.

Сам вспомогательный командный пункт представлял собой овальный зал метров тридцати в диаметре. Почти прозрачная колонна из хрусталя посреди зала притягивала взгляд. Она тянулась с пола до потолка и… была наполнена трехмерными рисунками и диаграммами, которые беспрестанно крутились без видимого порядка, мерцая яркими огнями. Их свет отражали стены, увешанные экранами и консолями, на обшитом панелью потолке, где было нарисовано огромное небо с оранжевыми облаками – небо, что укрывало острова их мира. Он не ожидал такого от Фотиды, да и от любого другого технокуона. Это было красиво и уже пробуждало ностальгию. Из-за своего удивления он не сразу заметил идущий вдоль стен ряд кресел на широких цилиндрических ножках. Эти кресла были такими глубокими, что по форме напоминали яйца. Над каждым из них несколько слов на латинском и греческом указывали, чем именно командовали из этого кресла: «Боковая навигация». «Оружейные системы». «Дополнительные резервы»… Вспомогательные системы, без всякого сомнения, но необходимые для нормального функционирования Корабля. В некоторых креслах сидели людопсы. Эврибиад в недоумении приблизился к одному из них. Тот был тщедушным, темношерстным и совсем не походил на бойца. По его мускулам и по шее пробегала легкая дрожь. Бедняга видел сон. Его язык – розовая масса в черных пятнах – свисал из раскрытой глотки, как будто душа оставила его тело.