Мир ноэмов

С этим притоком энергии старые, очень старые оружейные системы завздыхали от радости, почувствовав, что возвращаются к жизни. Души у них не было, однако в них крылись мощные инстинкты. Кибернет осмотрел все оружие, хотя его было очень много, и ощутил его жадность. Они вибрировали от желания, чтобы высший разум овладел ими, привел в действие, задал им направление и цель. По приказу Эврибиада людопсы связались с военными машинами, мысленно разместились в электронных цепях и металлических шестернях. С глухим вздохом растянулись гидравлические поршни, защелкали шарикоподшипники, и воздух наполнился шепотом электрических моторов. Вдоль всего корпуса, меж огромных металлических чешуек, из которых состояла броня Корабля, в тишине безвоздушного пространства открывались и закрывались люки, клацая, как голодные челюсти, на секунду приоткрывая бездне вид на свои внутренности – готовые ко взлету отряды дронов, связки ракет и скопление энергетического оружия, созданного и для ближнего боя, и для того, чтобы разить издалека. Эврибиад, быстрый и легкий, как ветер, облетел их все, и, дотрагиваясь до них, ощущал жажду жестокости, дремавшую в этих механизмах, их нетерпеливое желание вновь познать огонь, которое они вынашивали все эти долгие века мира, в заточении на Кси Боотис. Было и другое: что-то вроде взаимного заражения. В обмен на их огромную, зрелищную силу, на обещание победы, которую они давали, эти машины смерти вбирали в себя характеры людопсов. Они сами становились стаей, ее копией, отражением, естественным продолжением из энергии и стали. С помощью оружия стая выживет и победит. В мощном психическом потоке механизмы тоже завыли, как волки в сумерках, хищники, наконец-то готовые выйти на охоту. Кусать и рвать! Рычать! Рычать! Шерсть дыбом, пасть оскалена! Кусать, еще и еще, распробовать кровь врага! Вот так гудели теперь защитные системы «Транзитории».

Эврибиад почувствовал, как что-то изменилось. Эта сила! Теперь он ощущал ее почти физически. Она лилась по составному сознанию, будто обжигающая река, поглощала и поляризовала каждого ноэма, направляла все эти души к единственной и определенной цели. По знаку Отона этот волевой поток превратился в движение. Ускорители частиц закончили накапливать антиматерию для расположенного на носу аттенюатора. Зачем? Эврибиад потянулся мыслью назад, за кипящий котел. Там было… какое-то присутствие, какое-то существо, клочок темноты. Оно было отделено от остальных – холодное, совершенно отличное от них и непонятное, наделенное такой странной логикой и таким необычным видением, что общение с ним было невозможным. Потому оно и не стало частью составного сознания. Эврибиад в порыве внезапного страха отступил, как животное, испугавшееся огня, – и понял, что этот мир таит в себе глубокие кошмары.

Прогремел взрывом радиоактивный распад, и к этому существу хлынула энергия. Монадический модулятор заряжен, рявкнул Рутилий.

И они полетели. Их пронзило неприятной аритмией, которая перетрясла их ощущения, а потом вернула на место. Как и секунду назад, Корабль, с помощью чуда, в нарушение всяких законов физики вынырнул уже в совсем ином расположении звезд.

Еще более холодное пространство – и более пустое – окружало Корабль. Поле восприятия Эврибиада теперь стало всеобъемлющим, вместило в себя и судно, и все, что вокруг, наполнилось мигающими иконками – грубой заменой тысяче органов чувств, которыми пользовалось составное сознание и которое никогда не станет доступно разуму людопсов. Материализовались векторы и конусы траектории, появились вереницы цифр, определяющих скорость корабля и возможность маневра.

Несколько секунд Корабль летел вперед, и Эврибиад воспользовался этим, чтобы новым множественным зрением осмотреть окрестности. Понадобилось усилие, чтобы вырваться из теплого, безопасного психического потока и мысленно приподняться над Кораблем. Теперь он виделся Эврибиаду красноватой точкой, окруженной сложными, постоянно меняющимися сообщениями. Стационарное состояние. Температура понижается. Неисправностей не обнаружено. Словно напрасный и неловкий перевод. Корабль был богом, возникающим из пустоты.

Однако составное сознание вдруг замешкалось. Подождите… Все повернулись к Аттику. Подождите! Я вижу три посторонних объекта! В его мысли просочилось некоторое беспокойство. Привычная ирония стройного деймона сменилась удивлением. Появились данные. На периферии их поля восприятия появился треугольник. Различить три корабля с помощью датчиков, уже перегруженных из-за мгновенного перемещения, было настоящим достижением. Мне это не нравится, нахмурившись, пробормотал Отон. Тут должна быть только Плавтина.