Мир-о-творец

Первые недели войны между Данией и Швецией проходили в морских и сухопутных стычках. Престарелый король Швеции Густав I Ваза не спешил давать генеральное сражение. Он собирал войска.

В 1544 году он воспользовался правом набирать воинов с каждого округа. Через что начал формировать по сути — призывную армию. В мирное время эти все люди состояли в запасе, работая, как и простые обыватели. Однако, когда случалась необходимость, они собирались в большое ополчение. Совершенное не пригодное для успешных наступательных действий. В силу невозможности надолго собирать такое войско. Да и с управляемостью такой рати наблюдались колоссальные трудности. Но их выходило много. К 1560 году от каждых десяти крестьян выступал один боец. В теории. На практике удалось за столь сжатые сроки собрать около восьми тысяч ополченцев.

Да. Они еще не знали реформы Густава II Адольфа. Но их было существенно больше, чем датчан. И они заняли удачную позицию на возвышенности. Подкрепив ее двумя десятками фальконетов.

Наступать на них в лоб выглядело безумием.

Ведь под рукой у Фредерика II Ольденбурга имелось всего около двух тысяч пешего войска. Суровых головорезов, закаленных в пиратских налетах. Каждый из них имел не только добрые доспехи с отменным вооружением, но и опыт, большой опыт участия в крепких драках, как на кораблях при абордаже, так и в вылазках на берегу. Однако их было всего две тысячи. Если они пойдут в атаку на шведов, то там всех и лягут. Те ведь не только из фальконетов станут бы палить, но и из многочисленных аркебуз.

Конница на поле боя тоже присутствовала. Номинально.

У короля Дании в свите имелось около двухсот рыцарей, набранных из аристократов. У Густава Вазы — чуть меньше. Для таких пехотных масс эти конные отряды угрозы не представляли в текущей ситуации. И выступали в роли, по сути, личной гвардии королей.

Фредерик несколько раз за день выводил свою пехоту на построение, имитируя подготовку к атаке. И каждый раз возвращал ее в лагерь.

Шведы же стояли.

Не расходились.

Густав опасался, что может их просто не успеть собрать и построить, если его противник вновь выведет своих головорезов и рискнет. Те то вон — шустрые и ладные ребята. А его ополченцы требуют времени и немалого для поднятия и наведения среди них порядка.

Наконец наступил вечер.

Стало смеркаться.

Поняв, что датчане атаковать не станут, Густав решил дать отдых и своим ребятам. В конце концов они и так уже местами сидели на земле прямо в строю. Утомились столько часов подряд стоять на одном месте.

Приказ прозвучал.

И люди устало отправились по своим делам. Голодные и в известной степени деморализованные. Пустой желудок и жажда они боевого духа не добавляли. Теперь же им требовалось уже в сумерках еще найти дров для костров и приготовить себе хоть какой-то пищи… Вот радость то…

Стемнело.

Облака закрывали небо. Что делало ночь особенно темной и мрачной. Хотя шведский лагерь оставался довольно хорошо освещен кострами…

Наконец, вкусив полусырое варево шведы завалились спать.

Тяжелый день закончился.

Король Швеции обошел импровизированный лагерь и тяжело опустился на складной стульчик. В свои шестьдесят четыре года такие испытания давались ему очень тяжело. Рядом был сын, который во всем ему помогал. Если бы не он — днем бы еще свалился с ног.

— Завтра снова нас будут мучать? — тихо спросил Эрик.

— Кто знает? — бесцветно ответил отец.

— Мерзавцы! Почему они не нападают?!

— Потому что проиграют. И знают это.

— Тогда пусть убираются! Это наша земля! — вновь воскликнул Эрик и замер, вглядываясь в темноту.

— Что там?

— Показалось.

— Что тебе показалось?

— Какие-то тени в темноте. Видимо наши люди по нужде отходят.

И в этот момент со стороны поля раздался многоголосый рев:

— Рагнар!

И датские головорезы ворвались в освещенную зону лагеря.

С клинками на голо.

Посыпались беспорядочные выстрелы. Это были из пистолей с колесцовым замком те, у кого они имелись.

На ходу.

И полилась кровь.

Много крови.

И вместе со своими ребятами, спешенным шел в атаку король Дании, окруженный своими рыцарями. И так же орал придуманный им боевой клич. Точнее не придуманный, а вычитанный в одной из саг. После того похода с Андреем на Константинополь он так увлекся скандинавской мифологией, что уже и не мыслил себя вне ее. А викинги и их слава были для него какой-то идеей фикс. И через него эта страсть пролилась и на его людей…

Глава 10

1560 год, 12 августа, Смоленск

— Царь едет, — тихо произнес, вошедший в палатку слуга.

— Царь? — устало переспросил Андрей. Он за эти замучался до крайности. Из-за чего попросту не сразу «врубился».

— Да.

— Далеко он?

— Меньше дня пути.

— Славно. — кивнул Андрей. И продолжил работать. Лишь распорядившись передать Сигизмунду о скорых переговорах.

Слишком скорых.

Потому что каких-то три часа спустя Иоанн Васильевич встретился лицом к лицу с Андреем. А потом они, уединились втроем, с Сигизмундом в палатке Императора Рима.

— Плохо выглядишь, — произнес Палеолог, когда они расселись внутри. — Случилось что?

— Сын… жена… — глухо ответил Царь.

— Что с ними?