Мир-о-творец

— Сын преставился. Жена, когда выезжал, доходила. Хотел остаться, но она уговорила ехать.

— Соболезную. — нахмурился Андрей. — Что с ними случилось?

— Лихоманка. Жар. Кашель. Слабость… — начал Иоанн Васильевич рассказывать, описывая синдромы. В подробностях. Было хорошо видно, что для него это важно. Очень важно. Посему никто его не перебивал пока он говорил… говорил… говорил… Видимо давно кому-то хотелось выговориться об этом, без оглядки на политическую конъюнктуру и момент.

— Ясно… — покивал Андрей. — Это все мне очень печально слышать. Если бы я раньше узнал, то помог бы.

— Помог?

— Скорее всего это воспаление легких. Вряд ли туберкулез. Он так быстро не прибирает. Нормальных лекарств у нас тут нет. Но народными средствами можно было бы попытаться их откачать. Сын у тебя маленький, здоровье еще слабое. Тут как повезет. Никаких гарантий я бы не дал. Хотя шансы были. А жену почти наверняка бы получилось спасти.

Тишина.

Царь, играя желваками молча смотрел на визави, не зная, что сказать. Судя по тому, как уверенно Андрей говорил, он явно понимал, о чем речь. И… получалось, что помощь находилась совсем рядом, а он медлил. Преступно медлил.

— Ты, говорят, убедил брата нашего, Сигизмунда, на мир пойти? — наконец, глухим, хриплым голосом спросил Иоанн Васильевич, меняя тему и уходя от слишком болезненных для него вопросов.

— Да. У него нет наследников. Поэтому он согласился подписать мир и признать тебя наследником всех своих владений.

— Смешно… — криво усмехнулся Государь. — У меня тоже нет наследников. А теперь еще и жены. Любимой жены.

— Ты можешь жениться вновь и нарожать новых наследников.

— Он тоже, — кивнул Иоанн Васильевича в сторону молчаливого и постного Сигизмунда.

— Он уже три раза пробовал. Три жены, но детей нет. Это почти наверняка говорит о том, что у него какие-то проблемы со здоровьем. Вероятно, он бесплоден.

— А мужчина может быть бесплоден? — встрепенулся Сигизмунд.

— Разумеется. Равно как и женщина. Тебе, судя по всему, уже нет смысла пытаться. А ему — еще есть.

— Может и так. Только я не хочу… — тихо ответил Царь.

— То есть, как «не хочу»? — напрягся Андрей.

— Я проклят. Ты и сам это знаешь. Весь мой род вымер. Ни сыновей, ни братьев, ни дядьев. Всех косая прибрала. Я — последний. Еще есть дочь, но она мала годами и не ясно — выживет ли. Да и даже если выживет, то все одно — девочка. Наследовать не может.

— У тебя еще есть шанс! — с нажимом произнес Андрей.

— Нет! — с таким же нажимом ответил Иоанн. — Я проклят. Чтобы я не делал — все пустое.

— Видимо мы оба с тобой прокляты, — грустно произнес Сигизмунд.

— Да, — кивнул Царь. — И я хочу удалиться в монастырь, чтобы вымолить себе прощение. И покой.

— Да ты шутишь! — в раздражении воскликнул Андрей.

— Не шучу… — устало ответил Иоанн. — С такими вещами не шутят. Я принял решение удалится от мира.

— Ну все… приплыли… Ты — бездетный. — Махнул Палеолог в сторону Сигизмунда. — Ты в монастырь собрался. А я что, просто так пытался положение спасти? Мартышкин труд совершал? Нашли б…ь Сизифа! Ты хоть понимаешь, к чему это приведет всю Русь?! Это же КАТАСТРОФА!

— Я собираюсь отречься в твою пользу, — спокойно, но твердо произнес Иоанн, глядя прямо Андрею в глаза.

— И чем я провинился в твоих глазах? — так же серьезно спросил Андрей. — Почто ты хочешь взвалить на меня весь этот сумасшедший дом? Думаешь я горю желанием разбираться с помещиками, боярами и прочими? Это же Авгиевы конюшни!

— Я уверен — ты справишься.

— Ну конечно! Уверен он. А про мои планы ты не подумал? Я вообще-то завоевать Египет обещал. И он далеко. У черта на куличиках! Да и державу я себе уже свою завоевал. Зачем мне Русь? Я не Рюрикович.

— Душой — Рюрикович.

— Но не кровью.

— Может оно и хорошо, что кровью ты иной. Одно прошу. Если моя дочь выживет, отдай ее за своего наследника. Чтобы совсем мой корень не пресекался.

— С Сигизмундом я договаривался о том, что он признает тебя наследником. На этом зиждился мир. И ты хочешь все это разрушить?

— А я признаю наследником тебя. После чего приму постриг и уйду от жизни мирской.

— И ты думаешь, кого-то это устроит?

— Меня, вполне, — вполне уверенно заявил Сигизмунд. — Ни один шляхтич или магнат не посмеет пискнуть, против того, чтобы мне наследовал ты. Они тебя попросту боятся. Как огня. Как чумы. И не рискнут возражать. Битвы под Киевом и под Оршей заставили тебя уважать. Ой заставили! Хотя раньше много всякой вони звучало в твой адрес. Так что если ты станешь моим наследником, то я обеспечу себе покой.

— И обеспечишь мне головную боль! Кошмар! Вы хоть понимаете, во что вы меня втягиваете?! Я НЕ ХОЧУ! Вы и ваши предки тут сумасшедший дом развели, распустив бояр да помещиков. А мне разгребать? Да в гробу я такое видел!

— Ты не сможешь просто так уйти. — твердо и спокойно ответил Иоанн.

— Это еще почему?