Мир охоты и крови (СИ)

— Со скольки лет?

— Если верить записям, то с четырёх.

— Мир тебя не отвергал, верно?

— Не отвергал.

— Значит, там должны были сохраниться записи о тебе… В каком возрасте случился эриам?

— В пятнадцать.

— И при каких обстоятельствах? С подробностями.

Соня затихла, опустив плечи, и на секунду Фройтеру открылось то, что он так пытался увидеть: события, произошедшие с ней ещё во младенчестве. Прошлое напоминало плотную пелену тумана, были видны лишь мутные, медленно движущиеся силуэты, и с каждым мгновением они становились чётче.

— Я возвращалась с дополнительных занятий, — тихо начала Соня, наверняка даже не догадываясь, что с каждым её словом Фройтер начинал видеть всё больше. Прошлое смешивалось: то, что случилось десять лет назад, и то, что произошло совсем недавно, сливались в один поток воспоминаний, который Фройтер старался разделить на два. — Я всегда сокращала путь через ту улицу, из-за круглосуточных магазинов там всегда светло и… Не знаю, почему, но там были демоны. Демоны и Данталион.

Это длилось лишь мгновение, но Фройтер увидел всё так, будто в тот момент сам был на месте Сони, едва не прочувствовал, как сильная рука сжимается на его шее, а красные глаза горят во тьме.

— Он принял меня за демона. Тогда и случился эриам.

— Почему он остановился?

Фройтер даже не узнал собственного голоса. Соня, сидящая перед ним, всё чаще растворялась в образах своего прошлого, и её голос начинал звучать будто из-под воды.

— Не знаю. Но когда прибыли искатели и маги, он уже не пытался убить меня. Он будто забыл обо мне.

— Что было потом?

— Зал Истины, Орден и мистер Сандерсон. Сказал, что у меня была истерика, но я этого не помню.

— Самая обычная реакция для землян, прошедших эриам, — пробормотал Фройтер и тут же продолжил максимально серьёзно: — Ты тогда всё ещё жила в детском доме, да? Кто забрал тебя оттуда?

— Мистер Сандерсон. Он сказал, что всё решил и мне больше не нужно возвращаться туда.

— Ты решила остаться в Ордене?

— Да. Не знаю, почему. Я, кажется, тогда вообще не соображала.

— Охотно верю.

Хоть это произошло не во младенчестве Сони, Фройтер уже видел нить связи, протянувшуюся через всю её жизнь. Ту самую, которую в одно мгновение распознал Данталион и которую потерял, стоило магии и хаосу вновь прийти в равновесие.

— Ты узнала, почему Данталион хотел тебя убить?

— Нет, я с ним даже не пересекалась.

— Хорошо, зайдём с другой стороны. Ты красишь свои волосы?

В миллионе воспоминаний, которые открылись ему, он не увидел ни одного подходящего момента. Соня не красила волосы самостоятельно, не обращалась к профессионалу. Даже в подростковом возрасте они были такими, но ни у кого не вызывали вопросов.

Фройтер предположил, что это были крайне мощные чары, не позволявшие увидеть неестественно красный цвет волос, но эриам разрушил их, и с тех пор Соня врала, что красит их.

— Нет, — наконец ответила она.

— Они всегда были такими?

— Всегда.

Ему нужно было больше, но Соня замолчала. Перед Фройтером открывались её поиски, Орден, зал Истины, жизнь в коалиции — всё длилось меньше мгновения, исчезало даже быстрее, чем успевало полностью сформироваться, и с каждой секундой уходило всё дальше. Фройтер тонул в воспоминаниях, с которыми не мог совладать — дети Фасанвест хоть и могли увидеть уже свершившуюся судьбу, редко когда так делали. Случайные фрагменты будущего открывались им куда охотнее, чем прошлое.

— Ты знаешь, кто такие рождённые в крови? — спросил он, видя перед собой уже не Соню, а тысячи людей, с которыми она когда-либо встречалась. Все лица сливались в одно, голоса становились громче, но через них всё же отчётливо пробивался голос Сони:

— Нет. Ни Альтан, ни Блас не объяснили.

— В Испании последние два века ходили слухи о людях, оживлённых чужой кровью. Их жизни — это результат идеального баланса между естественным хаосом в организме и магией, с которой могут управиться только сильнейшие. Вероятность выживания после такого крайне мала, почти ничтожна. Здесь нужен безупречный контроль и знания, о которых я…

Фройтер остановился, поняв, что уже не слышит собственного голоса. Всё вокруг будто разом затихло. Темнота напала со всех сторон, и только редкие вспышки света где-то вдалеке подсвечивали мутные силуэты, смотрящие на него.

По спине Фройтера пробежал холодок. Ощущение, что тысячи ледяных конечностей касаются его, едва не вызвало крик. Это не было магией, вышедшей из-под контроля, или хаосом, которым управляли демоны. Это было что-то другое, столь же мощное и при этом невозможное. Весь мир будто сузился до ощущения ледяных прикосновений, липкого страха и недостатка воздуха в лёгких. Как бы сильно Фройтер ни старался, он не мог сделать вдох. Что-то давило на грудь, сжимало виски, будто на него надели железный обруч с шипами, и гудело, шумело, кричало над самым ухом, мешая ему сосредоточиться.