Мир охоты и крови (СИ)

— У меня давно не было секса.

Кажется, уже больше двух месяцев — с тех пор, как начался поиск, Зельда была постоянно занята им и всё свободное время проводила в обществе Себастьяна.

Какой кошмар. Он должен взять за это ответственность.

— Да, у меня тоже, — неожиданно пробормотал Себастьян. — Долбанная работа искателем.

Зельда на секунду зависла, не понимая, к чему были последние слова, и посмотрела Себастьяну в глаза.

Он должен был посчитать её безумной, но он, наоборот, только улыбнулся и ответил:

— Хорошо, давай переспим.

Зельда не успела даже моргнуть: Себастьян положил руку ей на затылок и притянул для поцелуя — требовательного и глубокого, будто он точно знал, в чём нуждалась Зельда. Она очень не любила долгие прелюдии, бессмысленную ласку и нежность, которая на самом деле ничего не значила. Зельда любила импульсивность, требовательность и уверенность, и если верить тому, как её целовал Себастьян, он был идеальным вариантом.

Зельда подалась вперёд, грудью прижавшись к груди Себастьяна, и запустила пальцы в его волосы, удивительно мягкие и даже шелковистые. Пока её вторая рука торопливо выправляла рубашку и сминала её, чтобы Зельда могла коснуться его живота, Себастьян сжал волосы у неё на затылке и оттянул голову назад, языком ведя дорожку по шее.

— Я ничего тебе не обещаю, — вдруг произнёс Себастьян, прикусив кожу на её шее. — Только секс.

— Ты не веришь в чистую и искреннюю любовь с первого взгляда? — хрипло рассмеявшись, уточнила Зельда.

— Я могу просто остановиться.

Зельда резко дёрнула головой, посмотрев ему в глаза, и сказала:

— Не переживай, милашка, я тоже не верю.

Себастьян криво улыбнулся и поцеловал её, толкнув к столу. Не так настойчиво, как ей бы хотелось, но она помнила о его раненой ноге. Странно, что Себастьян, по её предположению поклявшийся сохранить своё целомудрие перед богами, не указал на факт ранения и принял её предложение.

Странно, но приятно.

Элементали великие, неужели он такой же сумасшедший, как и она?..

Глава 18. Душу держал в неволе

Пудинг вновь не удался — Марселин знала, что так будет, и всё равно расстроилась. Она старалась изо всех сил, но постоянно где-то ошибалась и не могла достичь того же потрясающего вкуса, который получался у её матери. Иногда это разочаровывало её так сильно, что она обещала себе никогда больше не пытаться, но через как-то время вновь бралась за дело.

Это было своеобразным ритуалом, повторявшимся каждый год. И сегодня, восемнадцатого апреля, в день рождения Рафаэля, Марселин повторила его. Не так удачно, чтобы сказать, что потраченные усилия стоили того, чтобы отвлечься от дел, но пока что упрёков со стороны она не слышала. То ли Николасу очень даже понравился калатравский хлеб, то ли он был слишком хорошо воспитан, чтобы высказывать возмущение.

На самом деле Марселин вообще не планировала проводить время с Николасом. Но он опять, — наверное, в одиннадцатый раз за эту неделю, — сорвался с места раньше всех и, соответственно, получил намного больше травм. Он будто коллекционировал места, до которых добирались демоны: руки, ноги, пальцы, шея, лицо. Каждый раз, когда Шерае удавалось помешать ему сбежать, она приводила его к Марселин и говорила, что он совсем себя не бережёт. Николас отвечал, что у него всё под контролем, и при этом жалостливо смотрел на Марселин, будто просил её как можно скорее унять боль в раненой конечности.

Она с первых дней поняла, что Николас импульсивен, но никогда бы не подумала, что настолько. Он будто компенсировал всё то время, что скрывался от коалиции и демонов, и теперь реагировал на каждую новость: ни на секунду не задерживался, если сообщали о бреши, и старался первым оказаться возле демонов, к которым вели немногочисленные следы, оставленные на аукционе. Николас словно чересчур серьёзно воспринял роль сальваторов и теперь пытался исполнить её в одиночку.

Поэтому Марселин решила присмотреть за ним хотя бы один день. Зная живучесть Николаса и особенности Движения, благодаря которым он исцелялся быстрее обычных людей, она всё равно смогла настоять на том, чтобы он провёл время с ней. Если ему станет хуже, она тут же среагирует и сделает всё возможное, чтобы помочь ему. Но если вновь сообщат о бреши или о нападении демонов, остановить его Марселин не удастся — она знала это слишком хорошо, чтобы чувствовать себя виноватой.

Но всё равно чувствовала. По её мнению, Николас был слишком юным, чтобы взваливать всё на свои плечи. В отличие от Гилберта, Николасу на самом деле было всего лишь пятнадцать — для неё, давно потерянной во времени из-за магии, этот срок был невероятно коротким. Да и теперь, когда он с удовольствием ел приготовленный ею пудинг и рассказывал о том, как с помощью Рейны отследил одного из демонов, сбежавшего с аукциона, выглядел совсем как ребёнок, рассказывающий, как прошёл его день.

Он напоминал Рафаэля. Сильнее, чем когда-либо до этого.