Мир приключений, 1923 № 03

Знаменитый спортсмен, стрелок и космополит был высокий смуглый мужчина с огромными черными усами, оттеняющими хищный рот с тонкими губами; нос графа был крючковатый, большой, как у хищной птицы. Он был одет изящно, но общий выдержанный стиль несколько портили кольца, целые грозди которых отягощали его крепкие пальцы.

Как только за Билли закрылась дверь он поспешно огляделся кругом, быстрым, острым взором человека, который боится ловушки. И увидев затылок фигуры, спокойно сидевшей в кресле перед окном, он вздрогнул. Злой огонек сверкнул в его глазах. Медленно он сделал два шага по направлению к сидящему и вдруг, подняв свою палку с тяжелым набалдашником, бросился на фигуру.

Еще секунда и удар был-бы нанесен, но в это время холодный насмешливый голос раздался с порога спальни.

— Не разбейте моего манекена, граф, он восковой и очень хрупкий.

_{— Не разбейте моего манекена, граф, он восковой и очень хрупкий.}

Граф остановился. На мгновение он поднял вновь свою палку, точно желая броситься на живого Холмса, но пристальный холодно-насмешливый взгляд Холмса таил в себе какую-то силу, которая заставила его опустить руку.

— Славная штука! — сказал Холмс, подходя к манекену, — ее делал Тавернье, французский скульптор. Он такой же специалист по восковым фигурам, как ваш друг Штраубензее по духовым ружьям.

— Духовые ружья?… Что вы хотите этим сказать?!

— Положите шляпу и палку, сэр. Так, благодарю вас. Садитесь, пожалуйста. Может-быть, вы так же положите на стол и ваш револьвер? Нет? Если вы предпочитаете сидеть на нем — как вам угодно. Я только думал, что это довольно беспокойно. Ваш визит очень кстати; я могу вам уделить некоторое время и давно уже ждал вас к себе.

— Я тоже хотел сказать вам несколько слов, м-р Холмс. За этим я и пришел. Я не буду отрицать, что хотел убить вас несколько минут тому назад.

Холмс перекинул ногу на ногу.

— Да неужели? А я, представьте, и не догадывался об этом. Но, однако, чем я привлек ваше благосклонное внимание?

— Вы стали на моем пути и мешаете мне. Вы пустили своих ищеек по моим следам.

— Моих ищеек! Уверяю вас, что у меня их нет.

— Чепуха! я же видел их. Вот что, Холмс, в такую игру должны Играть только двое.

— Это пустяк, конечно, граф, но вы должны быть справедливы ко мне. С моими старыми методами розыска я предпочитаю самому изучать всю галлерею негодяев и уверяю вас, что вы ошибаетесь на счет моих помощников. У меня их нет.

Граф Сильвиус улыбнулся.

Я вижу не хуже вас, Холмс. Вчера за мной по пятам ходил какой-то пожилой господин в спортивном костюме, сегодня — старуха. Ну, и помощники-же у вас!

— Благодарю вас, сэр, вы мне льстите. Вчера вечером барон клялся, что если в моем лице выиграл закон, то много потерял театр. Да, правду сказать, я недурно гримируюсь…

— Так это были вы… сами?!

Холмс пожал плечами.

— Вон там валяется зонтик, который вы так любезно подняли и вручили мне сегодня в Минори.

— Если бы я знал, вы-бы никогда…

— …не увидел бы солнечного света? Я совершенно уверен в этом. Ах, мы никогда не знаем, что случится завтра. Таков печальный удел человека…

Граф нахмурился.

— Итак, это вы преследовали меня. Почему?

— Ага, наконец-то! Вы охотились за львами в Алжире, граф?

— Ну?

— А почему?

— Почему? Спорт, переживания, опасность…

— И чтобы избавить страну от хищников?

— Пожалуй.

— По этой же причине и я следил за вами.

Граф вскочил и рука его невольно потянулась к заднему карману.

— Сидите смирно, граф. Вот так. Но была еще и другая причина: желтый бриллиант Мазарини.

Граф презрительно улыбнулся.

— В самом деле?

— Вы отлично это знаете, граф. И пришли вы сюда затем, чтобы узнать, что именно я знаю о вас, как далеко зашли мои розыски и узнал-ли я что нибудь существенное. Да, я знаю все, кроме одной вещи, и вы мне ее скажете.

— Что именно?

— Где теперь находится бриллиант.

— Ах, вы хотите узнать только это? Не много. Но кой чорт! Подумайте, могу-ли я вам сказать?

— Можете и скажете.

— Да неужели? — саркастически заметил граф.

— Вы можете иронизировать сколько вам угодно, граф, — сказал Холмс и в его серых глазах блеснула скрытая угроза, — я вижу вас насквозь, я знаю каждую извилину вашего мозга. Вы меня не обманете.

— Тогда вы должны знать, где бриллиант.

Холмс усмехнулся.

— Вот что, граф, — если вы будете благоразумны, мы можем с вами притти к какому-нибудь соглашению. А если нет — тем хуже для вас.

— Ну-с? — и граф со скучающим видом поднял глаза к потолку.

Холмс задумчиво смотрел на него, как хороший игрок в шахматы мысленно оценивает последствия рискованного, но важного хода. Потом он взял со стола записную книжку.

— Вы знаете, что в этой книжке? — спросил он.

— Нет.

— Вы.

— Я?

— Да, вы. Тут записаны все этапы вашей отчаянной жизни большого авантюриста.

— Чорт возьми, Холмс! — Есть предел и моему терпению!

— Все это здесь, граф. Все! И несколько новых соображений о странной смерти старой мисс Гарольд, оставившей вам усадьбу Блаймер, которую вы так скоро проиграли в карты…

— Вы бредите!

— И полная биография мисс Минни Уоррендер.

— Вы ничего не сможете сделать…