Мир приключений 1976 г.

Туман рассеялся, но по поверхности океана катились большие волны. Шхуна «Мы здесь» скользила между ними, как по глубокому ущелью. И стой они неподвижно, ей было бы совсем здесь неплохо и спокойно. Но в том-то и беда, что волны не знали и минуты покоя и вздымали шхуну на одну из своих тысяч вершин, где ветер безжалостно трепал ее снасти, и она зигзагами устремлялась вниз по склону. Вдали один за другим вставали пенящиеся валы, и от этих перемежающихся бело-серых полос у Гарви даже зарябило в глазах. Несколько чаек с пронзительным криком кружились над шхуной. Порой с порывом ветра налетал дождь, но ветер тут же уносил его прочь в простор океана.

— Похоже, вон там, вдалеке, что-то мелькнуло, — сказал дядюшка Солтерс, показывая на северо-восток.

— Едва ли это судно, — сказал Диско, нахмурившись и пристально глядя вдаль.

— Волна еще большая. Дэнни, полезай-ка на мачту да погляди, где наш буек.

Стуча тяжелыми сапогами, Дэнни, к зависти Гарви, скорее взбежал, нежели взобрался на марс, ухватился за краспицы и стал обозревать океан. Вскоре он заметил крошечный черный флажок буйка в миле от шхуны.

— Все в порядке! — прокричал он. — Прямо на севере парус. Верно, шхуна.

Прошло еще полчаса. Тусклое солнце пробивалось сквозь просветы в облаках, высвечивая оливково-зеленые пятна воды. На гребне показалась короткая фок-мачта, нырнула и исчезла, но следующая волна подняла высокую корму со старинными, похожими на рога улитки боканцами. Паруса шхуны были ржавого цвета.

— Француз! — закричал Дэн. — Ой, нет, отец!

— Это не француз, — сказал Диско. — Солтерс, это твое чертовское счастье к нам прицепилось.

— Вижу. Это дядюшка Эбишай.

— Верно, ошибиться тут невозможно.

— Самый что ни на есть главный «иона»! — простонал Том Плэтт. — О Солтерс, Солтерс, почему ты не дрых на своей койке?

— Откуда я знал, — проворчал бедный Солтерс.

Шхуна тем временем приближалась. Она могла вполне сойти за Летучего Голландца — такой неопрятный, запущенный и скверный вид имела вся ее оснастка. Ее шканцы старинного образца были подняты на четыре или пять футов; снасти, связанные и запутанные, трепались по ветру, как водоросли у портовых свай. Она шла по ветру, страшно кренясь, ее стаксель был приспущен и как бы выполнял роль второго фока: «оскандалился», как говорили моряки. Бушприт шхуны торчал, как у старомодного фрегата, а утлегарь был расщеплен и кое-как сколочен гвоздями и скобами — починить его уже не было никакой возможности. Когда шхуна шла рывками вперед, грузно осев на свою широкую корму, она как две капли воды походила на растрепанную, неопрятную и злую старуху, насмехающуюся над честной девушкой.

— Это Эбишай, — сказал Солтерс — Как всегда, накачался джина. Когда-нибудь он за это поплатится. Похоже, что он идет на ловлю в Микелон.

— Он потопит ее, — сказал Длинный Джек. — Снасть у него не по погоде.

— Будь это так, он бы уже потонул, — ответил Диско. — Похоже, что он рассчитывал проделать это с нами. Посмотри, Том, не слишком ли низко сидит у нее нос?

— Если он так распределил груз, то это небезопасно, — медленно ответил моряк. — Но если нос судна дал течь, то он должен немедленно браться за помпы.

Старая развалина со скрежетом развернулась и стала против ветра в пределах слышимости.

Над бортом показалась голова с седой бородой, и густой бас прокричал что-то, чего Гарви не понял. Лицо же Диско потемнело.

— Он сделает все, чтобы только принести плохие вести. Говорит, что нам грозит перемена ветра. Но ему грозит худшее… Эбишай, Эбишай! — Он стал делать руками движения, будто качал помпу, и показал на нос шхуны; но ее экипаж лишь передразнивал Тропа.

— Чтоб вас растрясло и унесло! — орал Эбишай. — Настоящий шторм, настоящий шторм! Готовьтесь к последнему путешествию, эй, вы, глостерская треска! Вот вам-то Глостера не видать, не видать!

— Напился до чертиков, как всегда, — заметил Том Плэтт, — жаль только, что выследил нас.

Шхуну отнесло ветром, а седая борода продолжала кричать что-то насчет пляски в Бычьем заливе и о мертвеце в рубке. Гарви содрогнулся, вспомнив грязную палубу этой шхуны и ее безумный экипаж.

— Настоящий плавучий ад, — сказал Длинный Джек. — Интересно, что с ним стряслось на берегу…

— Он ловит рыбу сетью, — объяснил Дэн Гарви, — и ходит обычно вдоль побережья. Нет, нет, не у нашего берега, а там, на юго-востоке. — Он кивнул в сторону пустынных берегов Ньюфаундленда. — Отец никогда не выпускает меня там на берег. Люди у них отчаянные, а Эбишай самый отчаянный из всех. Видел его шхуну? Говорят, ей лет семьдесят. Одна из самых старых шхун в Марблхеде. Теперь такие уже не строят. Но Эбишай в Марблхед не заходит. Его там не любят. Вот он и носится по морю и проклинает всех встречных, а сам по уши в долгах. Говорят, что он уже много лет «иона». А спиртное ему дают за то, что он вроде бы колдует и насылает бурю на других. По-моему, он спятил.

— Сегодня, пожалуй, не стоит ставить перемет, — проворчал Том Плэтт в отчаянии. — Он нарочно подошел к нам, чтобы проклясть нас. Много бы я дал, чтобы устроить ему порку, как на старом «Огайо».