Мир приключений, 1981 (№25)

Харри Тюрк {*} ТИГР ИЗ ШАНГРИ-ЛА (Сокращенный перевод с немецкого В.Чернявского) Приключенческая повесть

Коршун кружил над долиной.

Большой, грязно-коричневый бенгальский коршун, с лысой головой, запаршивевшим пухом на шее и большими, красными, словно воспаленными, глазами. До этого он долго сидел на ветке железного дерева: разомлев от полуденной жары, переваривал обед — остатки оленя, убитого два дня назад. Оленя задрала черная пантера, бродившая несколько недель в верхней части ущелья, которое замыкало долину. Она обгрызла тушу, а оставшуюся часть перетащила ниже, к зарослям кустарника. Ночью пантера возвращалась, острыми клыками рвала куски мяса и, насытившись, уходила. Но недалеко. Коршун недоверчиво наблюдал за пантерой, лениво развалившейся в тени бананов. Она стерегла остатки оленьей туши, и спускаться на землю было бы опасно. Ведь пантера с показным равнодушием терпеливо дожидается, когда жадный коршун нажрется до отвала, так, что не сможет взлететь. Тогда она бросится на него и убьет ударом лапы.

В здешних краях коршунов мало. Раньше они здесь не жили. Но в последнее время появились в этом ущелье — прилетели с юга, где бушевали ожесточенные бои. Хищные птицы продвигались на северо-запад, привлекаемые запахом крови. Но кажется, сюда они залетели напрасно. Люди уже зарыли в землю мертвых. Остался только манящий запах крови, который долго стоит над полем битвы.

Черная пантера, лежавшая под бананами, безошибочно чуяла — в долине люди. Поэтому она избегала спускаться вниз, хотя раньше часто охотилась там. Заметь пантера человека, притаившегося в какой-то сотне метров от нее в тени зонтиковой акации, она тут же бы бесшумно исчезла. Но она его не чуяла — легкий ветерок, пригибавший траву, дул от нее. Да и все ее внимание было приковано к коршуну.

Человек смотрел в бинокль. Он видел даже щетинистые усы пантеры. Не отрывая глаз от бинокля, он говорил в микрофон передатчика, болтавшегося у него на груди.

Внизу, в долине, недалеко от источника, под навесом палатки расположился второй человек. Высокий, широкоплечий, с продолговатым, сильно загоревшим, продубленным непогодой лицом. У него на груди тоже висел передатчик. Человек достал из палатки винтовку и сказал в свой микрофон:

— Ну, что я говорил? Если появились коршуны, значит, где-то есть падаль. А где падаль — недалеко и тот, кто ее сделал падалью. Сиди тихо. Я поднимусь со стороны ущелья…

Он зарядил винтовку и шагнул в кустарник. На нем был пятнистый маскировочный костюм из непромокаемой ткани, полотняные башмаки на толстой, мягкой резиновой подошве и зеленая шляпа с круто загнутыми полями. Ему пришлось пройти с полкилометра, прежде чем он достиг тропинки, ведущей в ущелье. Упругими шагами взобрался по склону. Там человек остановился и немного подождал, пока у него не успокоится дыхание. Пантеры — чуткие твари, они слышат человеческое дыхание за сотню метров.

Мужчина медленно продвигался сквозь папоротник, окаймлявший склон. Немного погодя он снял затвор винтовки с предохранителя.

Пантера лениво поглядывала на коршуна. Вдруг тот снялся с дерева и, медленно кружась, стал набирать высоту. Пантера заметила это, и сонливость с нее как рукой сняло. Уши черной кошки насторожились, она подняла нос по ветру и втянула воздух. Мышцы ее напряглись. Она едва заметно повернулась на брюхо и поджала под себя задние лапы, готовая в любой момент к прыжку. Длинный хвост ударил слегка о землю, затем еще раз. Пантера изогнулась. Но поздно.

Пуля попала ей точно между глаз. Пантеру бросило в сторону. Она попыталась оттолкнуться от земли всеми четырьмя лапами. Но напрасно: задрожав, она вытянулась, не издав ни звука. Из путаницы папоротника вышел охотник и осторожно, держа винтовку наизготовку, приблизился к пантере. Та была мертва.

Охотник вскинул винтовку на плечо, нагнулся и погладил рукой мягкий мех. Тело зверя было еще теплым. Из раны между глаз сочилась кровь.

— Эй! — крикнул охотник и, подождав, когда приблизится тот, кто был под акацией, приказал:

— Позови кого-нибудь из нунгов.[1] Пусть снимут шкуру, соскоблят с нее мясо и натрут солью. И пусть не вздумают стащить усы. Я им покажу, если хоть один ус пропадет!

— О’кей, — спокойно ответил второй. Они уже не раз охотились на тигра или пантеру.

Охотник пнул ногой мертвого зверя. Потом повернулся и направился прежней дорогой вниз. Нунги сдерут шкуру, и он отошлет ее — как это было и в других случаях — домой.

Выйдя из ущелья, охотник направился к бункеру, устроенному под кустарником. Он снял с плеча винтовку и поставил ее за брезент, закрывавший вход. Потом вытер обильный пот с лица и шеи. Его рубашка насквозь промокла. «Проклятая страна, — подумал он. — Днем жарко, как в аду, а ночью холодно. Дожди, москиты, змеи и скорпионы. Но для охотников рай. А я — непревзойденный охотник в этом проклятом крае».