Мир против нас

Это было моим решением. Мне нужно было прийти в себя, остаться один на один с самой собой, разобрать по полочкам невероятный бардак в своей голове. Перебороть свою разрушенную личность и впитавшийся в меня страх. Я ни за что не смогла бы справиться с навалившимся на меня кошмаром с чьей-то помощью, поэтому предпочла тихо исчезнуть, не оставив следа, по которому меня могли отыскать. И в конечном счете все получилось, как я хотела. Эти долгие несколько месяцев вернули мне способность соображать, не вздрагивая каждый раз, когда кто-то бросит на меня мимолетный взгляд без всякого тайного умысла.

Я поняла, что вновь могу чувствовать что-то еще. А значит, не все потеряно.

Мне можно вернуться. Без всякого сожаления я продам все, что у меня есть, и уеду далеко-далеко, в место, никоим образом не связанное с произошедшими событиями. Это будет тихий маленький городок с низким уровнем преступности, в котором я с легкостью сумею затеряться среди мирных жителей, заведу свое маленькое дельце, разобью цветочный садик перед домом и может быть обрету, наконец, долгожданный покой.

Все мои вещи с легкостью уместились в старую спортивную сумку, с которой я сюда приехала. Перебросив ее через плечо, я глубоко вдохнула, чувствуя прилив неизменного страха перед выходом из своей спасительной гавани. Было страшно покидать это место, ставшее мне надежным приютом на долгое время, понадобившееся для новой адаптации к жизни. В конце концов, я крепко зажмурилась и толкнула дверь, делая пару шагов через низкий порог. Выдохнув, развернулась, дрожащими руками повернула ключ в замке, нервным движением поправила на плече сумку и, увещевая себя дышать глубже, осторожно двинулась по узкой тропинке к дороге, надеясь поймать машину до города. И вдруг по привычке обернулась, услышав резкий звук распахиваемой скрипучей двери позади себя.

И оцепенела, чувствуя, как ладони становятся мокрыми и липкими, а противные мурашки толпой проносятся вдоль напрягшихся лопаток.

Из соседнего дома, дверь которого при мне ни разу не открывали, показался высокий крепкий мужчина, одетый в теплую черную ветровку с капюшоном и джинсы. В руке у него была дорожная сумка. Он хлопнул дверью, машинально бросил взгляд в сторону моего дома так, точно делал это всякий раз, покидая свое жилище, и только затем посмотрел на меня, замершую в оцепенении посреди безлюдной дороги. Он не торопился, размеренным шагом преодолел расстояние от крыльца до асфальта, немного срезав угол, и так же невозмутимо пошел мне навстречу. На небритом лице сквозило подобие легкой улыбки, но темные глаза его оставались глубоко настороженными, точно он не знал, чего следует ждать от нашей встречи, и заранее настраивался на менее оптимистичный вариант возможных событий.

Господи, в это невозможно поверить, все это время он был рядом и так близко…

Я засмеялась, беспомощно разведя ладонями по сторонам, небрежно смахнула с лица мокрую дорожку и быстро пошла к нему, на ходу выпустив из рук свою бестолковую сумку.

Ни разу не дал мне понять, что он здесь…

Когда расстояние между нами сузилось до нескольких шагов, я невольно замедлила ход, поддавшись неминуемому сомнению, но Глеб, бросив свою ношу, живо подхватил меня на руки, заключая в объятия, крепко сжал ладони вокруг моей талии, осыпая беспорядочными поцелуями мои волосы, скулы, губы, и неуверенность тут же исчезла, уступив место совершенно другим чувствам.

Боль. Радость. Любовь.

– Ты смогла перебороть это, – шептал он, прижимая меня к себе все сильнее, точно боясь, что в любую секунду меня снова затянет в продолжение минувшего кошмара, и мы с ним вновь окажемся по разные стороны одной жизни. – Я знал, что ты сможешь. Ты сильная, ты сильнее всех, кого я вообще когда-либо встречал… – он лихорадочно гладил мои волосы. – Черт возьми, я так ждал тебя, Вера…

– Ты был здесь, – не в силах совладать с подступающей истерикой, я смеялась сквозь слезы, которых становилось все больше.

– Еще бы, родная. Я не мог оставить тебя одну. Я все время был рядом с тобой.

– Глеб… Но как? Я… я тебя не видела…

– Ты и не должна была меня видеть, – он приподнял мое лицо за подбородок и нежно прикоснулся губами к моей щеке, короткими поцелуями двигаясь к приоткрытому рту.

– Все это время?

– Ну, конечно, – огладил мое лицо ладонями, стирая бегущие слезы.

– Но как ты меня нашел?

– Я тебя и не терял.

Услышав это, я засмеялась еще громче, почти оседая на раздолбанный деревенский асфальт. Понимала, что веду себя по-дурацки, как неуравновешенная истеричка, но уже не могла с этим справиться, хотя и чувствовала легкий стыд от того, что держусь на ногах только благодаря поддержке Глеба. А еще от того, что ему приходится стирать мои чертовы слезы, льющиеся непрерывным потоком из воспалившихся глаз.

– Это просто истерика, – забормотала сквозь смех, пытаясь хоть немного сгладить первое впечатление от нашей скомканной встречи после долгой разлуки. – Прости меня, я… Это сейчас пройдет.