Мир Путина. Россия и ее лидер глазами Запада

Падение монархий в Китае и России положило начало периоду политических волнений и гражданских войн. В 1911 г. рухнула династия Цин, центральная власть была разрушена, и страна погрузилась в хаос. В 1917 г. большевики свергли династию Романовых, которая управляла государством с 1613 г., и Россия оказалась охвачена гражданской войной, которая продолжалась до 1921 г. Тем временем Китай тоже страдал от затянувшейся на десятилетия гражданской войны между Гоминьданом, возглавляемым Чан Кайши, и коммунистами во главе с Мао Цзэдуном. В межвоенный период советско-китайские отношения были сложными и порой противоречивыми. Около 200 000 русских противников коммунизма, спасаясь от революции, бежали в Харбин и Шанхай, замышляя свержение большевиков. С другой стороны, советские коммунисты были связаны с Китаем через Коммунистический интернационал (Коминтерн) и его главного эмиссара Михаила Бородина. Он много лет прожил в Чикаго и говорил по-английски, что позволило ему общаться с лидером республики Сунь Ятсеном, однако он не говорил по-китайски. Бородин действовал на два лагеря, работая как с китайскими коммунистами, так и с националистами, и это вызвало серьезные трения с последователями Мао. Более того, Коминтерн постановил, что «Коммунистическая партия Китая должна приложить все усилия непосредственно в союзе елевым Гоминьданом», на что китайские коммунисты ответили: «Такой приказ подобен купанию в унитазе»[389]. СССР вступил в союз с Гоминьданом, и в 1927 г. войска Чана захватили Шанхай с помощью коммунистов, но только для того, чтобы затем напасть на них и уничтожить. Давний урок Шанхайской резни для Мао заключался в том, что Сталин преследовал собственные интересы, и братская солидарность с коммунистическими товарищами не была его приоритетом.

По мере того как с 1945 по 1949 г. гражданская война усиливалась, Сталин продолжал подстраховываться, поддерживая как Чан Кайши, так и Мао Цзэдуна. По его мнению, объединенный Китай под властью одного правителя мог представлять потенциальный вызов советским интересам. Но в конце концов в 1949 г. Мао удалось заставить Чана и Гоминьдан бежать на остров Тайвань, в то время как Мао теперь управлял всем материковым Китаем. Он все еще восхищался Сталиным как лидером международного коммунистического движения. СССР был первой страной, признавшей Китайскую Народную Республику. Однако Сталин с подозрением относился к Мао и его намерениям. Так начался 40-летний период сложных и порой напряженных китайско-советских отношений.

Наследие холодной войны

После своей победы, выиграв долгую и жестокую войну и создав еще одну великую коммунистическую державу, Мао надеялся, что Сталин признает его равным себе. Однако Сталин не торопился приглашать его в Москву. Наконец в 1949 г. Мао прибыл в столицу СССР, что произошло через два месяца после провозглашения Китайской Народной Республики. По дороге, находясь в напряженном состоянии, он испытал сильную паническую атаку на вокзале в Свердловске[390]. Когда он сошел с поезда в Москве, его встретил не Сталин, а министр иностранных дел Вячеслав Молотов, что было очевидным проявлением пренебрежения[391]. Вечером того же дня его приветствовало все Политбюро.

Однако все не заладилось. Мао настаивал, чтобы Сталин отказался от дальнейшего исполнения договора, который СССР подписал с Чан Кайши, а Сталин этого делать не хотел. Затем он отправил Мао на свою подмосковную дачу на две недели, чтобы тот «остыл». Как оказалось, Мао оставался в Москве почти два месяца, в то время как советские власти неторопливо вели переговоры. Он был изолирован. По словам Никиты Хрущева, «во время визита Мао Сталин мог по нескольку дней ни разу не встречаться с ним... а поскольку Сталин сам не встречался с Мао и никому другому не поручал развлекать его, никто не осмеливался его посещать»[392]. Мао был оскорблен и все больше приходил в ярость. Наконец Сталин разрешил начать переговоры. В итоге 14 февраля обе страны подписали Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи в случае нападения третьей державы. Но Сталин предложил скудную экономическую помощь своему братскому союзнику. Тем не менее отношения на вид оставались теплыми, по крайней мере пока был жив советский диктатор.