Мир Путина. Россия и ее лидер глазами Запада

СССР начал отходить от тактики выматывания противника, которой придерживался в отношении Ближнего Востока, только с приходом к власти Горбачева. В рамках проводимого им курса нового политического мышления Горбачев стремился наладить сотрудничество с Соединенными Штатами по ряду вопросов, включая Ближний Восток. Несмотря на усилия Примакова избежать конфликта с Ираком после его вторжения в Кувейт (Примаков лично три раза ездил в Багдад, чтобы попытаться убедить иракского лидера Саддама Хусейна вывести войска из Кувейта), Горбачев и министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе в конечном итоге поддержали возглавляемую США коалицию в Первой войне в Персидском заливе 1991 г., созданную с целью освободить Кувейт. Это был важный поворотный момент. Москва отказалась от государства-сателлита, на которое потратила миллиарды долларов, оказывая ему военную и иную помощь. Горбачев также понимал, что для того, чтобы присоединиться к Соединенным Штатам в стремлении добиться заключения арабо-израильского мирного соглашения, СССР должен будет восстановить связи с Израилем — что он и сделал в 1991 г. Действительно, одним из последних внешнеполитических действий СССР стала состоявшаяся в октябре 1991 г. Мадридская мирная конференция по Ближнему Востоку, созванная для посредничества в заключении арабо-израильского соглашения. Конференция финансировалась США, СССР и Испанией — Москва и Вашингтон впервые совместно организовали ближневосточную мирную конференцию. Вскоре после этой встречи распался СССР, а вместе с его крахом наступило ослабление российского влияния в регионе.

В 1990-е гг. у России не было ни ресурсов, ни заинтересованности в том, чтобы развивать отношения с Ближним Востоком. В то время как экономические связи поддерживались, а продажа оружия продолжалась, администрация Ельцина в основном сосредоточилась на отношениях России с Западом. России не хватало более широкого стратегического видения с определением конкретных целей, которых она желала достичь на международном уровне. Однако в то время, как Кремль был озабочен связями с Западом, ряд бывших и действующих российских чиновников работали на себя, сосредоточившись на выгодных экономических возможностях в Иране и Ираке, в том числе в области ядерной энергетики. В 1992 г., к крайней обеспокоенности США, Россия заключила соглашение о строительстве атомной электростанции в Бушере (Иран), хотя первоначально эта сделка заключалась шахом с немецкими и французскими компаниями. Кроме того, появилась информация о том, что различные российские структуры участвуют в расширении Ираном своей ядерной программы, а российские институты готовят иранских ученых-ракетчиков. США и их союзники подозревали, что расширение программы ядерной энергетики является прикрытием для возможной программы разработки ядерного оружия. На протяжении 1990-х гг. участие России в иранской ядерной программе вызывало вопросы о том, кто контролирует российскую внешнюю политику и как Россия относится к нераспространению [ядерного оружия].

Политика России в отношении Ирана была также обусловлена внутриполитическими соображениями — как при Ельцине, так и при Путине. В постсоветской России проживают 20 млн мусульман, которые не застрахованы от влияния фундаментализма, поэтому Кремль стремился к тому, чтобы никакая внешняя сила — будь то Иран, Саудовская Аравия или Турция — не могла осуществить попытку распространения радикального ислама на мятежном Северном Кавказе. Вот как один из российских обозревателей объяснил стремление к российско-иранскому сотрудничеству: «Сегодня враждебно настроенный Тегеран может доставить России много неприятностей на Северном Кавказе и в Таджикистане, если действительно захочет поддержать повстанцев-мусульман, дав им оружие, деньги и добровольцев»[514].

Когда чеченские сепаратисты объявили о своей независимости, а Москва направила войска, чтобы подавить их движение, Иран решил не помогать сепаратистам и высказался в поддержку территориальной целостности России. Тегеран также сотрудничал с Москвой с целью положить конец гражданской войне в Таджикистане, где большую часть населения составляют шииты, и для поддержки противостоящих талибам сил Северного Альянса в Афганистане. Эти насущные внутренние и региональные проблемы способствовали установлению отношений сотрудничества с Ираном[515].