Мир Путина. Россия и ее лидер глазами Запада

В марте 2011 г. мир стал свидетелем публичного разногласия (одного из очень немногих) между Владимиром Путиным и его протеже Дмитрием Медведевым. Вскоре после принятия резолюции СБ ООН 1973 Путин назвал ее «неполноценной и ущербной», заявив, что она допускает вмешательство во внутренние дела других стран, напоминая тем самым «средневековый призыв к крестовому походу, когда кто-то призывал кого-то идти в определенное место и чего-то освобождать»[522]. Он также подверг критике действия НАТО. Сразу после заявления Путина Медведев созвал пресс-конференцию, на которой заявил: «Ни в коем случае недопустимо использовать выражения, которые по сути ведут к столкновению цивилизаций, — типа “крестовых походов” и так далее»[523]. Некоторые современные «кремлеведы» утверждают, что решение Медведева воздержаться по вопросу Ливии убедило Путина в том, что его нельзя оставлять на посту президента еще на один срок. Они также говорят, что Путин, который назвал смерть ливийского диктатора «варварской», посмотрел видео кровавого и унизительного конца Каддафи в качестве напоминания о том, что может произойти, если не пресечь оппозиционные движения в зародыше[524]. С другой стороны, трудно представить, что Медведев принял решение воздержаться при голосовании, предварительно не посоветовавшись с Путиным. Вывод, который Путин сделал по итогам ливийского краха, заключался, по его словам, в следующем: «Западу нельзя доверять — как только они добиваются того, что вы идете на уступки, они вас игнорируют»[525].

После свержения Каддафи экономические интересы России пострадали, и возникла озабоченность по поводу будущих сделок по торговле оружием. Тем не менее по мере ухудшения политической ситуации в Ливии и создания двух соперничающих правительств открывались и новые возможности. В 2017 г. ливийский военачальник Халифа Хафтар побывал с визитом в Москве. Его целью было обеспечить поставки вооружения и заручиться поддержкой своих попыток установить контроль над всей Ливией. Его чествовали на борту «Адмирала Кузнецова», единственного российского авианосца. Сейчас у России установлены связи с обоими ливийскими правительствами — в Триполи и Тобруке. Она также вернулась к поставкам оружия и энергетическому бизнесу с Ливией, подписала соглашение о строительстве там двух военных баз, а «Роснефть» заключила новые контракты в сфере энергетики. Более того, первоначальное замешательство по поводу свержения Мубарака и его замены исламистом Мурси сменилось для Москвы пониманием того, что ситуация в Египте стала для нее гораздо более благоприятной. Мурси был свергнут в 2013 г. генералом Абдель Фаттахом ас-Сиси, и с тех пор российско-египетские отношения значительно улучшились; были подписаны соглашения в сферах вооружения, энергетики и строительства. После массовых (в основном закончившихся неудачей) волнений в арабском мире Кремль нашел новые способы укрепить свое присутствие на Ближнем Востоке, и самый решительный шаг в этом направлении был сделан в Сирии.

Сирия

30 сентября 2015 г., всего лишь за час предупредив американских военных о своих действиях, к удивлению и шоку Соединенных Штатов и их союзников, Путин приказал эскадрилье российских самолетов совершить посадку на авиабазе Хмеймим близ Латакии — города сторонников президента Башара Асада, оказавшегося в сложном положении. Это было первое военное вмешательство России, совершенное за пределами бывших советских границ после вторжения в Афганистан в 1979 г. В течение нескольких дней ход четырехлетней гражданской войны стал резко меняться в пользу Асада — благодаря примерно 30 российским военным самолетам. Несмотря на относительно небольшие масштабы, это развертывание сил стало ключевым моментом в намерении Путина восстановить положение России в качестве крупного игрока на Ближнем Востоке[526]. Внезапно российские самолеты оказались в том же воздушном пространстве, что и самолеты США и их союзников, которые сражались с «Исламским государством». Коалиция во главе с США руководствовалась гораздо более строгими правилами о минимизации потерь среди гражданского населения, и это позволило России совершить больше боевых вылетов и поразить больше целей, чем удалось коалиции.