Мир Роджера Желязны. Лорд фантастики

— Где они будут, если легенды умрут? — пробормотала она, но тут же спохватилась. Еще одна поговорка ее бабушки. Бренна чувствовала странное родство с хопи, которые боролись за сохранение своих верований в мире, где так не хватало веры. Приветствовать каждого призрака, учиться у прошлого, понимать, что это были за люди и чего они хотели… даже ее собственное присутствие разбередило дремавшие образы, застывшие в окружающем воздухе. Образы, похороненные в памяти камней.

Поеживаясь от прохладного ветра пустыни, Бренна задвинула одолевавшие ее мысли в глубину сознания. Все прошло, все — нет смысла бередить старую боль. Все это не больше чем песчинка, выветрившаяся из мироздания.

— Пойдем в пещеры, — внезапно сказал Данкан. — Луна так и манит. Возможно, нам следовало воспользоваться предложением Дэвида обеспечить нам телохранителей из клана Койота.

— Ты сам потом будешь оправдываться перед Асбином или предоставишь мне? — пробормотала она, пытаясь определить границы своих полномочий. Асбин уже присылал солдата с вопросом, когда она планирует вернуться в лагерь. Просто спросить, ни на чем не настаивая, — не вполне армейский стиль обращения. Воспоминание о прощальных словах Дэвида прервало ее мысли.

Она назвала его Куивато, и он не выказал удивления цепкостью ее памяти. Это означает «Приветствующий солнце»; Дэвид проще, ответил он. Но вы не сказали, как вас называть. Бренна, ответила она, потому что так ей тогда захотелось…

— Я думаю, они готовят Дэвида в вожди. Старейшины его уважают, — произнес Данкан, когда они уже приблизились к подножию.

— Я всегда считала, что вожди должны быть из клана Медведя, — сказала Бренна, заставив себя сосредоточиться на разговоре.

— Клан Медведя вымирает. Правители следующего мира будут из клана Попугая. Дэвид производит впечатление умного и дальновидного человека; я думаю, он станет хорошим вождем. — Данкан остановился перед входом в пещеру, регулируя фонарик так, чтобы луч стал пошире. Молодые солдаты на вахте занервничали. «Иди, Бренна, я хочу потолковать с ними».

Бренна не стала спорить. Военные не представляли для нее интереса. Когда она вошла в узкий проход, вспыхнул свет. Она остановилась, любуясь игрой светотени на скалистых стенах. Картины ожили, задвигались.

Древние, очень древние… В каждой линии ощущалась тяжесть столетий. Под каждым изображением были аккуратно приклеены подписи, сделанные А-Ттавитт; Асбин требовал порядка на вверенном объекте. Завтра Бренна принесет свой черный ящик и начнет с рисунков в коридоре — к счастью, это была живопись; петроглифы труднее датировать.

— Благослови тебя, детка, здесь и правда интересно, — пробурчал у нее за спиной голос Данкана. — Что за шумиху раздули вокруг этих пещер? Это же классические символы хопи. Посмотри, вот это наквач братства, — начал он, указывая на любопытную резьбу, напоминающую китайский символ инь-ян. — Бренна, а это… это Миф о Творении! Никогда не слышал, чтобы подобное изображали на стене пещеры. Неудивительно, что Стрэнд так возбудился. Проклятие, как не хочется все это бросать.

— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила она на родном языке.

Он не смотрел на нее, продолжая разглядывать резьбу. «Боеголовка на орбите».

Тишина в пещере сгустилась. Бренна направила свет фонарика на потолок в поисках рисунков или резьбы. Здесь горели древние костры… нужно измерить наслоения сажи… Она хотела было спросить, кто запустил ракету, но передумала. Какое имеет значение, какая террористическая или националистическая группировка играет мускулами на этой неделе? В конце концов кто-то из них запустит самодельный носитель с неисправным управлением, который неправильно активирует головку или повредит механизм наведения, и тогда…

— Они не могут объявить готовность, отменяющую статус исторической ценности первого класса без семидневного льготного периода, — бормотал Данкан, углубляясь в пещеру. — У нас будет время зарисовать их, датировать… оставить хоть что-то для будущего.

— Будущего? — Глубоко запрятанная горечь прорвалась наружу. Фрагменты прошлого, вычеркнутые во имя древней вражды, разделение… — Если мы разрушим прошлое, будет ли у нас будущее, в котором мы избежим уже сделанных ошибок? Что происходит, когда мы убиваем легенды? Бабуля всегда швыряла мне в лицо эти слова, когда я говорила, что ее религия мертва. Что же у нас осталось теперь, когда и здравый смысл покинул нас?

— Не наша забота, девушка. Очисть свой разум и стремись к познанию. Я хочу предпринять попытку пробраться во вторую камеру. — И Данкан начал хлопать себя по бокам в поисках фонарика, который он выключил и сунул в карман.