Мир-село и его обитатели

– Я как-то выхожу зимой – верней, давлю на дверь входную изнутри и чувствую: выйти не могу – как снега нанесло, или как будто собака у дверей лежит. Ну, думаю, Герда или Волчок. А то и оба – толкаю и никак! «Пошла!» – ору, в ответ кто-то бякает, но как-то странно… Заболела, что ль, думаю, собака?.. Со всего размаху навалился… Вылетаю – Лимонхва! Тоже аж в сугроб отлетела, стонает… Как собака, калачиком свернулась с пьяных глаз и дрыхнет! Я на неё: «Иди домой отсюдова, замёрзнешь тут ещё под порогом – отвечай за тебя!» Кое-как растолкал, вроде поплелась… А вечером – что ты думаешь – пошёл за чем-то на зада, смотрю: у сеялки дрыхнет! Не далеко ушла! Холодище ведь, метель, а она в рванье и в сапогах резиновых дырявых. «Серёжа, отвези!» – а сама опять прикладывается. Полчаса поднимал – так и пришлось самому под руку до дому дотащить!

Но это я, конечно, так – история совсем другая.

Подъезжает как-то к нашему дому машина «крутая» (рассказывает мама), и выходит из неё «девушка такая симпатичная городская – молодая такая, как примерно твоя Аня…»

Тут я всё же вынужден сделать ремарку, что Аня, как ни исчисляй, прибывшей незнакомки ровно вдвое старше будет… У мамы вообще, с её работой в школе, симптом развился острого неразличения:

– Вот с этим-то, с Сашей Пятаковым, ты вместе учился?.. Вы же раньше общались…

И всему ещё виной, что у каждого салаги из не совсем уж захудалого семейства уже имеется какой-никакой, но джип, ну хотя бы консервная банка какая-нибудь из пятого поколения секонд-хендов, ну хоть бы мотобайк, а у восседающих на них – соответствующий возрасту (и статусу) вид (и пуп) … А мы вот с Аней всё, слава богу, не можем приосаниться – на великах всё шлёндаем, солидный народ потешая…

– Как я мог с ним общаться – когда я в 11 классе был, он пошёл в первый, его все звали Санькя Нямой – как я мог с ним общаться, когда он вообще не разговаривал?!

А уж люди лет на пять помладше мне вообще в прадеды ставятся – смотри и учись! «У твоего одноклассника вон уж внучка родилась!»

Короче, девушке всего 18 лет от роду. Ну, или всего на год больше.

– Вы Валя? – спрашивает она, с выражением взглядывая и как бы подмигивая большими непонятно-подведёнными глазами.

Голос доверительный, и мама в простоте утвердительно отвечает, сама уже волнуясь.

– А ваша фамилия Шепелёва?

Обычный тихий тёплый деревенский вечер – кто те тут будет про фамелии расспрашивать!..

– А вашего мужа Саша зовут?

Может, родственница какая, подумала мама. И не ошиблась:

– Я вот ваша дочка!..

Мама, насмотревшись сериалов, чуть в обморок не упала.

– Десять лет прошло, даже больше. Как у вас тут всё изменилось…

И смотрит в оградку, что перед домом, где в кои-то веки мама развела незамысловатые цветы – уже тюльпаны в покрышках колосятся – что твой Версаль!

Тут надо сделать вставку, что именно в этом году – и только что, в мае – в кои-то веки произошло глобальное премещение залежей железяк, расчистка территории… А раньше, что и говорить, здесь функционирование было развито по типу супермаркета. Подъезжает, скажем, на машине пуп, из окна высовывается: «Есть каленвал такой-то?»

И тут же ему, всё переворошив (а параллельно обсудив свежайшие новости – причём не подумайте: не из телевизора!), находят.

Будь то фермер местный с неотложной требой «у мене комбаин встал!», будь то туз-пуп совсем залётный – кем-то посланный по адресу далёкий-городской, да хоть и Юрий Борисович со своим очередным «Санькь!» – и ему выкапывают столетнего выпуска втулку заднюю или в момент, всё бросив, приварят рамку.

А то сделал заказ и дня два надо ждать, покамест не перевернут железки до самого замшело-корневого слоя, вросшего уж в землю.

В отличие от супермаркета, однако, фиксированных цен здесь не назначено – да и вообще нет никаких. Традиционно-стихийная деревенско-советская взаимовыручка. Кто-то что-то пообещает, да и то не вдаваясь в конкрет-поэзию: спасибо, мол, должок на мне, а у кого-то, поглядишь, сугубо премиальное сервисное обслуживание по праву рождения, что ли, или владения особым раритетом – по гроб века.

Так вот, не раз уж мы с мамой заводили речь, что коли сдать всё сие богатство в металлолом… то и никаким фермерством тогда уж заниматься не надо! Мать вообще всю жизнь ведёт войну с этими железками, перебазируя их из дома в сени (раньше прямо в доме стоял мотоцикл!), из сеней в гараж, из гаража во двор и оградку… Как раз и мне пришлось поработать – перетаскать по её санкции тонны две отличнейших вещиц (типа даже срезанной сваркой водопроводной колонки образца 1950-х годов) из оградки в сад… Правда, тамошняя куча, по причине неудобства для супермаркета, быстро развалилась и медленно, но верно потекла обратно…

– Да нет у нас никакой дочки Вики! – опомнилась всё же мама.

Ну как же нет… В детдом сдали, за пьянство отняли… «Я просто в глаза хочу посмотреть…» – и взглядывает пристально, ресницами хлопает в слезах…