Мир Средневековья. Рождение Европы: эпоха великих завоеваний и выдающихся свершений

Современники смотрели на новые монашеские общины и ордены со смешанным чувством удивления, надежды и смутных опасений. В самом деле, смогут ли эти новые монахи вдохнуть новые силы в христианство? Или же они были вестниками конца мира, Страшного суда и пришествия Царствия Божия на земле? Как это новое многообразие (ордены отличались друг от друга образом жизни, обычаями, одеждой, правилами служения литургии) можно примирить с единством церкви? Ненависть, недоверие и завистливое соперничество проявились очень скоро во взаимоотношениях между «серыми монахами» и «белыми канониками» и, в свою очередь, между ними и старыми клюнийцами, между вновь образованными монастырями и старыми и кафедральными капитулами. Конфликт между францисканцами и доминиканцами был еще впереди. Но еще более пугающим был для современников тот факт, что даже эти новые монастыри были не в состоянии удовлетворить назревшие религиозные потребности и оправдать горячие ожидания людей. Не смогли они противостоять и напору новых идей и духовных движений, пришедших из стран Средиземноморья. В начале своей миссии Петр Вальдо, основатель движения вальденсов, отправил двух своих дочерей в Фонтевро. Но это была скорее случайная связь старого реформаторского движения и нового; между ними так и не были наведены мосты.

Монашество было изначально «аристократическим» институтом и оставалось таковым и в XII в., связанным с землей и сельским хозяйством, далеким от городов и державшимся особняком от «простого народа», хотя и были исключения из этого правила там, где были стерты четкие границы с миром. Монахи были далеки от симпатий к интеллектуалам, которые активно работали в школах при кафедральных соборах и преподавали в университетах. Ни один из них не вышел из их среды; задачи монашества были другие. Они намеренно отгородились от тех интеллектуальных центров, в которых в XI–XII вв. бурно развивалась научная и общественная мысль – новых городов и высших школ.

Существовал принцип «постоянства места» (stabilitas loci) монашеского служения, хотя и были исключения из этого правила. Церковь и монашеские ордены были международными институтами, однако, когда монахов отправляли из монастыря с поручением, даже на длительное время, они продолжали сохранять связь со своим монастырем. Тысяча с лишним бенедиктинских монастырей, приорств, аббатств и скитов и более сотни новых орденов, построенных по тому же принципу, были «оазисами» в глуши лесов, на берегу небольших рек и в горных долинах Италии и Германии, на широких равнинах Восточной Европы, в отдаленных безлюдных местах Прованса, среди изумрудных полей Британских островов. Эти древние монастыри пребывали в вечном безмятежном покое. Они могли стать желанным прибежищем для беженцев этого беспокойного времени; но они не могли игнорировать или отказаться от своего основного предназначения. Именно в монастырях дремавшие и ожидавшие своего часа умственные и духовные силы пришли в движение и привели к созданию «новой» Европы.

Глава 4 Городская жизнь и экономика

На протяжении всего XII столетия в Европе наблюдался бурный рост городов. Они сильно различались по своему правовому статусу, величине и значению. Но, несмотря на это, их объединяла одна общая черта – они были воплощением движущих сил, которые творили новую Европу. В позднем Средневековье некоторые из них даже обрели реальную власть над королями и папами. Первые итальянские города-государства могли гордиться тем, что они являются наследниками старейшей державы христианского мира – Восточной Римской империи. Города возникали тут и там по всей Западной и Центральной Европе.

Средневековые города, окруженные мощными крепостными стенами, имели тесную застройку. На небольшой территории были расположены церкви, часовни, монастыри, ратуша, лавки менял, места собраний купеческих и ремесленных цехов, дома братств, особняки влиятельных горожан, здания школ и коллегий университета. Жизнь внутри городских стен бурлила и кипела. Городским стражникам и представителям власти постоянно приходилось вмешиваться и восстанавливать порядок; в моменты внутренней смуты звонили в церковные колокола. Все это стало ежедневной обыденностью. По мере того как городское население увеличивалось и приезжало все больше иностранных гостей, для размещения их строились все новые и новые дома, а также церкви и рынки. Большие дома наиболее зажиточных и влиятельных семейств отличались вычурной и богатой архитектурой. Общественные здания, свидетельствующие о силе городской власти и ее независимости, отличались еще большим великолепием. Городские жители строили свои собственные церкви, словно соревнуясь в храмостроительстве с прежними городскими хозяевами – епископами и удельными князьями, от власти которых им удалось избавиться в результате упорной борьбы, иногда длившейся на протяжении нескольких поколений.