Мир, в котором я теперь живу (СИ)

На боковой аллее появился Вертан, за которым послушно шли Азур и Старк, хайгак Амора. В следующий момент на Альдаре материализовался дорожный плащ, а еще через несколько мгновений – такой же плащ окутал фигуру Амора. Легендарные клинки Дарника альфары приняли уже сидя на своих хайгаках.

Когда же за Альдаром и Амором сомкнулось пространство, Альтамир с Альминой еще долго стояли неподвижно, пытаясь понять, что это за натянутая струна, связующая нить протянулась от них к ушедшим, и побуждает отправиться следом. Но чем бы она ни была, чувствовать это – было так пронзительно-здорово…

Глава 17 Хроники, которых никто не вел.

Девушка прижалась щекой к скульптурно вылепленной груди мужчины, вдохнула его будоражащий запах, и вдруг подумала о том, что боги могут ей позавидовать. Потому что единственное, чего она сейчас желала в своей жизни – это провести ее остаток в таком положении, лежа у него на груди.

Сильная рука воина погладила ее по волосам, а потом повелитель вдруг задал ей этот вопрос:

- Скажи… как ты относишься к моему другу?

Вопрос ее удивил, но она ответила:

- А как можно к нему относиться? Хорошо, конечно. Там, где он появляется, становится солнечно, даже если на улице пасмурно, и идет дождь.

Повелитель коснулся легким поцелуем ее виска:

- Ты это верно подметила, но я не о том спрашиваю. Скажи, он тебе нравится … как мужчина?

- Почему ты меня об этом спрашиваешь? Разве сам не знаешь, что ни одна женщина в этом мире не возжелает другого мужчину после того, как побывала в твоих объятиях?

- Я знаю другое, девочка – ни одна женщина не способна остаться равнодушной к моему другу, если она пришлась ему по душе. И пусть я нарушаю сейчас приличия, все же, настаиваю – ответь мне.

- Я… не могу…

- Почему?

- Как же ты не понимаешь – от одной только мысли, что я однажды тебя потеряю, мне… жить не хочется!

Рука повелителя успокаивающе погладила девушку по спине:

- Ты такая… восхитительная, когда злишься. И с чего ты взяла, что меня потеряешь? Нет, ну, меня могут убить, конечно, война – дело такое…

- Ты хочешь сказать, что я тебя не потеряю после того, как ты отдашь меня своему другу?

Повелитель нахмурил безупречные брови:

- Разве ты рабыня, чтобы я мог тебя кому-то отдать? Или я чего-то о тебе не знаю?

- В таком случае – я тебя не понимаю…

- Ну… меня никто не понимает, девочка, но я и не претендую на чье-либо понимание. От других мне нужно, чтобы они мне не мешали – если не желают помогать. Ладно, скажу, как есть. Недавно я заметил, что мой друг к тебе неравнодушен, и у него это… серьезно. С ним уже было такое – когда он потерял сон и аппетит, стал похож на тень себя самого и чуть не загнулся в итоге. Но дело даже не в этом. Я бы никогда не завел с тобой разговора на эту тему, если бы не заметил другое – что ты на него реагируешь, как на мужчину, - рука повелителя плавно скользнула девушке между ног, - Ты можешь отрицать это, желанная моя, но трепет и жар твоего тела свидетельствуют о том, что я прав. В общем… как ты посмотришь на то, если мы будем… втроем?

Девушка не смогла сдержать стона и выгнулась у него в руках:

- Ты… плохо знаешь своего друга. Да он скорее… сам себя оскопит, чем прикоснется ко мне.

Ее царственный возлюбленный улыбнулся:

- Насчет того, что у тебя не получится его соблазнить – не переживай. Из нас двоих, полководец я, так что, стратегию и тактику – предоставь мне вырабатывать.

- Ты… даже не представляешь, что начнется. Все почему-то думают, что ты… на мне женишься, - задыхалась она под его рукой.

Возбуждение женщины передавалось мужчине – он уже еле сдерживался, чтобы не войти в ее жаркое, изнывающее от желания лоно:

- Ну, надо же, на этот раз… они недалеки от истины – я, подчас, едва удерживаюсь от такого шага… Но мы ведь и не будем делать этого… на глазах у всех.

- Ты… ты – искуситель…

- Есть немного… в отца, должно быть, пошел…

- Неужели…совсем не ревнуешь?

- Что такое ревность… я знаю лишь в теории. Матушка когда-то… доходчиво объяснила. Что поделать – таким уж уродился. Что же касается вас двоих… то кого и к кому я должен ревновать, если вы мне оба дороги? Друга своего нагим да с восставшим членом я как бы уже видел… так что это зрелище меня ничуть не смутит.

- Все равно не верю… что вы любовники – не вижу между вами притяжения…

- Ну, что я могу сказать, девочка? Все бы были – такими зрячими, как ты…

- Ох!… Прошу.. не могу больше…

- Правда? А я уже давно не могу… так что, девочка – держись!

Черноволосый, черноокий красавец решительным шагом приблизился к шатру повелителя и откинул полог. Но – практически сразу попятился назад к выходу:

- Прошу прощения… я, наверно, не вовремя… караульный, должно быть, что-то напутал… морду набью придурку!

Совершенная рука повелителя невесомыми касаниями ласкала такое же совершенное тело лежащей рядом женщины – сама пеннорожденная Афродита могла бы позавидовать этому совершенству. Глаза же царя смеялись, как обычно, меняя цвет – с грозового на солнечный:

- Не трогай парня – он всего лишь выполнял мой приказ.

Черноволосый был в смятении:

- Но… зачем я тебе… сейчас?