Мир, в котором я теперь живу (СИ)

- Я так понимаю, что мои верные товарищи хотят мне что-то сказать? Так в чем же дело? Говорите – я жду!

На какое-то время повисла оглушительная тишина, которую в итоге нарушил самый отчаянный – или отчаявшийся?

- При всем нашем уважении к тебе… ты не можешь этого не понимать – мы никогда не признаем царицей шлюху, которая делила ложе с двумя мужчинами сразу. Даже если один из этих мужчин – ты…

Больше он ничего сказать не успел – в мгновение ока их царь превратился в стремительный смертоносный смерч. Железные пальцы ухватили говорившего за горло, оторвали от земли и прижали к опорному столбу шатра. Из глаз же повелителя на незадачливого оратора смотрела – бездна…

Но, видимо, тот, кто это сказал, и в самом деле был отчаявшимся, потому что сумел выдержать и этот взгляд, и даже прохрипеть вполне различимо:

- Ну, же – сделай это!… Сверни мне шею – так будет лучше… для всех…

Наверно, это обстоятельство и спасло ему жизнь – в последний момент повелитель разжал руку. Тот же, кто вызвал в нем этот безудержный и ужасающий в своем безмолвии гнев, молча сполз вниз по столбу, как будто из него разом вынули все кости.

Царь развернулся к товарищам и заговорил, при этом, чем дальше – тем тише звучал его голос, и тем больше – он походил на шипение невиданного змея:

- Значит, так. Слушаем меня внимательно – повторять дважды я не буду. Что касается женщины, которую здесь посмели оскорбить. Довожу до вашего сведения: если эта женщина окажет мне честь и согласится стать моей женой, вы не только признаете ее царицей… вы будете жрать землю, по которой ступают ее ноги! Доходчиво объяснил? А теперь – убирайтесь с моих глаз… пошли вон!

Нестройной толпой, забыв о достоинстве, они ринулись к выходу из шатра, и уже после того, как покинули его, кто-то из них выдал эту реплику:

- Что, болит горло? На твоем месте я бы радовался, что жив остался. Демоны б все побрали! Да лучше б он орал и топал ногами, как его отец… никогда не знаешь заранее – что его обрадует, а что разгневает. Нет, ну, кто бы мог подумать, что он так взбесится из-за бабы?

Я вздрогнула… и проснулась. Мать моя, женщина! Это точно был сон? Разве человеку может присниться сон более реальный, чем сама реальность? А как понимать этот, периодически возникающий голос за кадром? Ну, знаете, есть такой прием – обычно он используется в документальном кинематографе. Машинально я начала вспоминать какие-то подробности этого сна, а заодно и того, что приснился мне раньше, и вдруг обнаружила, что уже совершенно не помню мелких деталей: во что были одеты герои моих снов, как они выглядели, что их окружало. И при этом, едва ли не дословно – помню их реплики, из которых почему-то напрочь исчезли только имена. В памяти всплыли слова: гетера, ойкумена – понятия времен античности. Так что же мне приснилось? События тех времен? Но ведь те, кто мне снился, говорили по-русски!

Если на минуту допустить, что реинкарнация – это не порождение безграничной фантазии любителей опиума, а правда жизни и смерти, могут ли эти сны быть навеяны памятью о какой-то моей прошлой жизни? В таком случае, кем из них я была – гетерой, царем, братом или другом царя? Ответ на последний вопрос возник в сознании сразу – никем. По очень простой причине – ни один из персонажей моих снов не присутствовал во всех без исключения эпизодах. Положа руку на сердце, у меня сложилось фантастическое впечатление, что мне показали фрагменты из какого-то фильма, снятого… самим миром. Потому что актеры в нем не играли – они жили. Жили – как нам и не снилось…

И вдруг в памяти всплыло то, что Армон мне рассказал о наших земных богах – что они жили на Земле, как люди… Меня словно током ударило – а что, если мне приснились фрагменты из их жизни? Я даже начала задаваться вопросом, кем именно они могли быть в нашей истории, но вовремя себя остановила. Стоп. Когда человек начинает воспринимать свои сны, как реальность, даже если речь идет о реальности далекого прошлого – это первый шаг на пути к установлению психиатрического диагноза.

Мысли непроизвольно устремились к Альдару и Амору, и тут же – едва ли не до слез защемило сердце. Только бы они не подумали, что меня забрали из этого мира, только бы не подумали…

Часов у меня не было, а если судить по положению Феи на небе, Армон отсутствовал уже довольно долго. Но, как говорится – легок на помине. Стоило о нем подумать, как открылась дверь, и он появился собственной персоной.

Вид у главы Совета творцов был недовольный – не иначе как что-то у него пошло не по плану. Я решила прояснить ситуацию:

- Армон… а ты уже позвал нашего вседержителя?

- Да.

- И как – он откликнулся?

- Пока нет. Но я не теряю надежды. У него всегда была своеобразная манера откликаться на Зов – просто появляться перед тем, кто позвал.

- Слушай, если ты уже оставляешь меня здесь надолго одну, хоть обеспечь каким-нибудь занятием, что ли. Для меня ничего не делать – тяжелее, чем самый тяжкий труд. Не могу же я сутками напролет спать?

Губы Армона тронула понимающая улыбка:

- И чем бы ты хотела заниматься?