Мир, в котором я теперь живу (СИ)

- Знаешь, сладкий, я тут подумал: почему бы мне и не воспользоваться твоей упругой круглой попкой, коль ты сам предложил и даже настаивал? Следуй за мной!

Наглый щенок отстраненно подумал, что одежда совершенно не скрывает его возбуждения, и все это видят. Подумал – и возбудился еще сильнее.

В последний момент неистовый варвар оглянулся на потрясенного спартанца, едва уловимым жестом и взглядом дал ему понять: расслабься, парень – это не то, что ты думаешь. У сурового воина словно камень с души упал. Что же, интересно, задумал этот, ни на кого не похожий, на всю голову безбашенный царь? И вдруг до него дошло: борзые щенки в чем-то провинились, очень серьезно провинились – и теперь им предстоит расплата. Вот не зря ему сразу показалось: этих щенков надо не просто в задницу драть без смазки, но еще и не давать этим задницам заживать. Драть – пока людьми не станут…

Жители без меры развращенных и уже поплатившихся за это Фив даже не представляли себе, до какой степени они ошибались, когда думали, что наследуют Спарте… Но и неистовый варвар был прав в том, что не хотел пускать спартанских лис в свой курятник. Спартанские мальчики с самого детства знали, что им предстоит, поэтому раздавленными, уничтоженными, «опущенными» они себя не чувствовали, когда их начинали воспитывать при помощи однополого секса. Если же в результате такого «воспитания» спартанцы и вырастали в чем-то мужеложцами, то исключительно теми – кто предпочитает быть сверху. Трудно стать слабым на задницу даже прирожденному пассивному гомосексуалисту, если соитие у него ассоциируется с самого первого раза только с болью на грани потери сознания.

Повелитель привел наглого щенка в заранее выбранное им для этих целей место - «любовное гнездышко», мать его…и небрежно бросил прямо с порога:

- Раздевайся, шлюха, да побыстрее!

Дрожащими руками наглый щенок начал срывать с себя одежду, едва не скуля от дикого возбуждения. Пока они шли до этого места, он успел много чего себе нафантазировать: как повелитель поставит его на четвереньки и с размаху войдет, всей своей мощью вбиваясь в податливое тело; как ухватит за волосы и начнет вбиваться членом ему в рот, прикрыв глаза от удовольствия. Ему хотелось, чтобы царь обращался с ним именно так – как с подвернувшимся под руку рабом, при этом задуматься о своей нормальности наглому щенку и в голову не приходило. Может потому, что повелитель был единственным мужчиной, который вызывал у него подобные желания, всех остальных – он предпочитал драть сам. Да и с женщинами проблем у него не было – так какой же он извращенец?

Когда наглый щенок, волчий выбл…док, избавился от одежды, неистовый варвар вдруг достал из-под плаща и бросил ему грубо вытесанную деревяшку, по форме напоминающую фаллос:

- Оседлай-ка для начала этого вот жеребца – желаю убедиться в том, что ты меня действительно хочешь в свою упругую круглую попку, моя маленькая шлюшка!

А парень, который, среди прочего, без меры грешил рукоблудием, подумал, что повелителя, видимо, это заводит – смотреть на то, как кто-то дрочит, пусть даже и таким необычным способом. Подрочить на глазах у столь любимого и желанного – что может быть слаще?

Грубо вытесанная деревяшка раздирала его тело изнутри, и по ней начали стекать капли крови, но это ничуть не умаляло удовольствия – лишь усиливало. А еще более это удовольствие усиливал завораживающий, гипнотический голос повелителя: «Давай!… Еще!… Глубже!… Вот так, моя маленькая шлюшка – кончи для меня»…

У наглого щенка была довольно насыщенная сексуальная жизнь, но никогда прежде он не испытывал такого сокрушительного оргазма – даже в глазах потемнело.

- А теперь достань из себя этот жезл и покажи мне на его примере, умеешь ли ты ублажать мужчину ртом… Что тебя смущает? Представь, что это мой член, поверь – он у меня не менее твердый…

Последняя фраза повелителя завела наглого щенка пуще прежнего, и он начал старательно ублажать ртом деревяшку, представляя, что ублажает его.

Возбуждение накатывало с новой невиданной силой, что не укрылось от неистового варвара.

- Э, парень, да у тебя опять стоит. Прислушайся к своим ощущениям – ты хочешь почувствовать что-то в своей круглой попке?

Задницу жгло, как огнем, но она опять почему-то требовала, чтобы ее заполнили.

- Да…

- Так в чем же дело? Оседлай его снова. Кончи для меня еще раз, моя маленькая шлюшка, а я буду смотреть на тебя и представлять, что это мой член в тебя входит и выходит…

От второго оргазма наглый щенок едва не лишился сознания.

И тогда повелитель вдруг встал, достал из складок плаща белоснежный платок и протянул руку:

- Верни-ка мне это «орудие любви» - оно мне еще пригодится.

После чего молча направился к выходу. Но на пороге обернулся. И наглый щенок прозрел: эти невероятные грозовые глаза больше не напоминали затягивающие, лишающие воли омуты. В них были брезгливость, ледяное презрение и насмешка:

- Вот и вся твоя любовь, парень. Вот такая она – твоя любовь. Не понимаешь? Да не нужен тебе я, и никто тебе не нужен – ты сам себя достаточно сильно любишь.