Мир, в котором я теперь живу (СИ)

- Ну, что, доця, покалякаем о делах наших скорбных? Да ты расслабься. Если думаешь, что я буду морали тебе читать – не дождешься. Ты мне лучше вот что скажи: сама-то ты, какой свою судьбу видишь? Я понимаю – это дело личное, и все же? Как твой дед – имею право поинтересоваться?

Сколько его помню, он всегда почему-то так меня называл - «доцей». Не внучкой, не по имени, а именно так.

Я пожала плечами:

- Другим я уже сказала, и тебе могу повторить: я буду археологом.

- Археологом – это прекрасно. Можно сказать, замечательно. Только я тебя не об этом спрашиваю. В личной жизни что планируешь – замуж выходить, детей рожать?

- Деда, а ты не помнишь, народную мудрость о том, что хорошее дело браком бы не назвали, я случайно не от тебя слышала?

Прадед крякнул:

- Ну… может, и от меня. Так как, ответишь мне на мой вопрос?

Я вскинулась:

- Да что тут отвечать! Я вполне согласна с тем, что, если мужчина и женщина живут вместе, они должны, ну, я не знаю… вместе нести затраты на хозяйство, если у них есть общие дети – вместе заниматься их воспитанием и содержать. Но я не хочу, чтобы какой-то козел однажды начал меня воспринимать как свое, блин, майно, и воспитывать в соответствии со своими понятиями о том, что должна и чего не должна делать женщина. Видишь ли, деда, я считаю, что ни женщина вообще, ни конкретно я, этому козлу в принципе ничего не должна, а кому должна, как говорится – всем прощаю. Знаешь, когда я читаю в книжках или слышу от кого-то: мол, он мой или она моя, и при этом люди сами думают, что они говорят о любви, меня прямо плющит. Я не имущество, я живая, я одушевленная, я своя собственная и больше ничья. Мне кажется, когда кто-то опускает любимого человека до уровня вещи – он уже его не любит. Так что, если тебе это интересно, замужества я не планирую, по крайней мере, целенаправленно.

Прадед хитро прищурился:

- А если влюбишься?

- И что? Даже если мне повезет, я встречу шалене кохання усього свого життя, и у меня это будет взаимно, не вижу повода делать гадость дорогому человеку в виде лишения свободы, и лишаться ее самой – тоже. Без свободы, вообще, не бывает счастья. Мне так кажется. Захотим – будем жить вместе, не захотим – не будем.

Прадед как-то странно на меня посмотрел и вздохнул:

- Эх, доця, какая я ж ты еще молодая…

- Ты хочешь сказать – глупая?

- Да нет, глупой тебя даже дурак не назовет. Как и наивной. Это называется по-другому – недостаток жизненного опыта. Ты себе и представить не можешь, как некоторые представители семейства мужиковских умеют головы дурить юным барышням.

Я ухмыльнулась:

- Почему не могу? Очень даже могу. Периодически таких отшиваю. Видишь ли, деда, когда со мной начинают в эти игры играть, типа, охмуряют, я это секу со второй минуты разговора. Даже, когда они используют другую тактику – не о себе рассказывают, а расспрашивают обо мне. Как будто какую-то фальшивку нутром чую. Мне почему-то кажется, если мужчина действительно любит женщину, он не будет себя вести ни как охотник, блин, ни как донжуан. Любовь делает человека уязвимым – много раз своими глазами наблюдала. А чтобы в такие игры играть, нужно чувствовать себя уверенно. На красавчиков я вообще не западаю – до меня не доходит, как можно влюбиться в ущербного, который во время разговора с тобой думает только о том, насколько хорошо он выглядит. О рыцарях и принцах не мечтаю. И богатенький Буратино мне тоже без надобности. На фига он мне нужен – деревянный? Если хочешь знать, у меня даже идеала нет.

Дед недоверчиво выгнул бровь:

- Так уж и нет? Что, даже в общих чертах не представляешь, какой человек может тебе понравиться?

- Ну, не знаю… наверно, мне понравится человек, который всегда идет вперед, своим путем, без оглядки на то, как принято, и что все остальные думают о нем или о том, что он делает, у которого по любому вопросу имеется собственное мнение, а не чужое, выданное за свое. А еще – смелый и умный, само собой.

Прадед рассмеялся:

- А говоришь – идеала нет!

- Да ладно тебе, деда, какой это идеал? Так – взагали. У меня же нет заморочек по поводу того, чтоб не пил, не курил, и цветы всегда дарил. Если он будет в меру пьющий и курящий – ну, и на здоровье. А что касается цветов – то они мне больше на клумбе нравятся.

Прадед начал загибать пальцы:

- Итак, что мы имеем в итоге? Смелый, сильный, умный, целеустремленный, самодостаточный, не такой, как все, в меру пьющий и курящий – я ничего не пропустил? Да уж, такого поискать придётся!

- Деда, не перегибай! В меру пьющий и курящий – необязательные условия. Хотя, ты знаешь, когда парень убежденный трезвенник – это слегка напрягает. Либо жмот, либо трясется над своим здоровьем, как припадочный. А если трясется – значит, любит себя до безумия. Хорошо, уговорил – пусть будет пьющий!

Прадед повел плечами:

- Ну, посмеялись – и хватит. А дети, доця? Детей собираешься рожать?

- Одного, по крайней мере – точно. Когда для этого созрею. И независимо от того, будет ли в это время в моей жизни подходящий кандидат в счастливые папаши.

Он покивал: