Мир, в котором я теперь живу (СИ)

И вдруг в моем сознании возникла мысль, от которой я второй раз в жизни схватилась за голову: что будет с нашими детьми после того, как они родятся – в этом неправильном мире? Ну, как, допустим, отреагируют врачи в роддоме, увидев маленьких ангелочков с острыми ушками и ноготками, кошачьими глазками и зубками во рту? Да, представьте себе – дети альфаров рождаются чистенькими, беленькими, с зубами и осмысленным взглядом. И, в отличие от наших – под себя не ходят ни одного дня. Мои наверняка такими же родятся – иначе, с чего врач, которая делала мне УЗИ, чуть не хлопнулась в обморок? Но это что! Трудно даже вообразить, что начнется, когда эти детки в возрасте одного месяца начнут ходить и разговаривать. Какова вероятность того, что спецслужбы не заинтересуются этими детьми, к тому же обладающими феноменальными по человеческим понятиям способностями? Вероятность равна нулю – и к гадалке ходить не нужно. И что будет потом? Наши дети станут объектом исследований, над ними начнут проводить опыты, как над какими-нибудь белыми мышками. Никогда не думала, что в мире, который так люблю – однажды почувствую себя, как в ловушке. Куда бежать, где спрятаться, в какой точке земного шара моим детям надо родиться, чтобы они не привлекли повышенного нездорового внимания? Разве что там, где нас нет – где нет людей.

При этом мне почему-то и голову не пришло, что на Землю меня вернула Ашшора, а значит – либо всемогущая вседержительница позаботится о том, чтобы с моими детьми ничего не случилось, либо с ними и так ничего не случится. Ну, наверно, следовало подумать о том, что богиня не бросит на произвол судьбы малышей, которых называла племянниками. Но я настолько привыкла рассчитывать только на себя – что не подумала. В голове билась всего одна мысль: бежать. Надо бежать, забиться в глухой, далекий от цивилизации медвежий угол и затаиться. Самым надежным таким углом мне почему-то представлялась сибирская тайга. Ну, места глухие, население русский язык понимает – что еще нужно? И плевать, что у нас с Россией то ли война, то ли ее видимость, в конце концов – у меня там родственники живут. Отец родной, между прочим. По идее, проблем с выездом быть не должно. Уеду в какую-нибудь богом забытую сибирскую деревеньку, найду понимающую бабушку-знахарку, попробую ей довериться и попросить помощи. Главное – чтобы роды умела принимать.

Так… ну, квартиру придется продать – тех денег, что мне удалось скопить, надолго не хватит, да и отправляться в неизвестность лучше не с пустыми руками. Хорошо хоть, она мне досталась по наследству от прадеда и бабы Веры, оформлена только на меня, и я ее могу продать, не ставя никого в известность. Кстати, объявление о продаже надо подавать уже сейчас. Маме, сестре и Ди не буду ничего говорить до последнего – отправлю потом сообщения на вайбер. Они у меня умнички – поймут. И стоило все распланировать – как меня отпустило. Ну… относительно.

Потом я подумала, что надо бы записать те сны, о которых мне рассказывали Альдар с Амором, и тот, что приснился нам троим – одинаковый. А еще все, о чем мне поведала Ашшора. Перед отъездом перешлю этот файл по электронке Ди, и дорогая подруженька уж придумает, что с ним делать. Главное – чтобы мои, чтобы наши дети выжили. Даже в нашем неправильном мире. Все остальное – как-нибудь образуется. Пока же, отбросив в сторону переживания – я углубилась в творческий процесс.

Глава 32 Возвращаются все.

Альдар Лучезарный, Владыка Радужного Леса, с каким-то равнодушным удивлением смотрел на своего отца. Удивляться было чему – Мудрейший, вопреки обыкновению, не поклонился, когда вошел, и не обратился к нему по протоколу. Сейчас он выглядел не как царедворец или чиновник высокого ранга, а как встревоженный отец.

Пройдя вглубь комнаты, Альтамир ин Шарон опустился в одно из кресел:

- Альдар… ты в курсе, что происходит в мире?

- Я так понимаю, ты имеешь в виду невиданное ранее буйство стихий, отец? – безразлично спросил Владыка.

- Не только. И людей, и аруков уже посетила в корне неправильная мысль, что они чем-то прогневили богов. Сам понимаешь, адепты культа Двенадцати, особенно у людей, не упустят возможности укрепить свои пошатнувшиеся позиции. А это может привести к неоправданным жертвам.

- Я знаю. Но видишь ли, когда я пытаюсь воздействовать на силовые потоки, становится только хуже.

Мудрейший тяжело вздохнул, и как-то сразу стало заметно, что ему много-много лет:

- В том-то все и дело, сын. Не только ты чувствуешь мир, но и мир чувствует тебя, твое состояние. И даже ты не в силах перестать чувствовать то, что чувствуешь. На самом деле ты не здесь – ты там, где Алина и ваши будущие дети. Как и твой Вейринатис. Альфаир теряет тебя и знает об этом – отсюда и буйство стихий.

Владыка откинулся на спинку кресла, в котором сидел, и прикрыл глаза:

- Отец, будет лучше, если ты опустишь предисловия, и сразу перейдешь к делу, с которым пришел.

Альтамир слабо улыбнулся:

- Да предисловия, в общем-то, уже закончились. У тебя будет брат, Альдар. Твоя мать беременна третьим ребенком, сыном.