Мир, в котором я теперь живу (СИ)

Их одежда фасоном походила на одежду остроухих, с той лишь разницей, что поверх туники на них было надето что-то, вроде длинной жилетки или камзола без рукавов. Ну, и, по сравнению с эльфами, утонченным вкусом люди этого мира явно не отличались. Яркие, аляповатой расцветки ткани, зачастую, не сочетающиеся по цвету, изобилие всевозможной ювелирки – как на мужчинах, так и на женщинах, думаю, вы понимаете, о чем я.

Даже интересно, кто в этом мире законодатели мод – эльфы или люди?

Головы всех без исключения персонажей этой настенной живописи украшали венки из белых, чем-то отдаленно напоминающих земные кувшинки цветов – кажется, я уже видела такие в парке. Положив руки друг другу на плечи, эльфы и люди, похоже, танцевали какой-то танец – уж не наш ли родной земной сиртаки?

Но, так или иначе, эта живопись была настоящим шедевром изобразительного искусства – ничего подобного до сих пор мне видеть не приходилось. Я так увлеклась ее созерцанием, что не сразу заметила – первобытный ужас у меня внутри как будто видоизменился. Это стало больше напоминать чувство, которое испытывает человек, сидя на работе и пытаясь вспомнить, выключил ли он утюг, уходя из дома. Не знаю, как другие – а я вполне способна не обращать на такие мелочи внимания.

И тут я почувствовала, что хочу пить, как заблудившийся в пустыне верблюд. Машинально оглянулась на фонтанчик – интересно, вода здесь такая же по химическому составу, как у нас? И не стану ли я, как минимум, козленочком, напившись этой водицы? Короче говоря, передо мной встал вопрос практически философского порядка: пить или не пить?

Мой черствый и циничный мыслительный орган, проанализировав ситуацию, пришел к двум выводам: с одной стороны, если я не напьюсь из этого фонтанчика, спустя какое-то, не слишком продолжительное время, умру от жажды, и говорят – это одна из самых мучительных смертей; с другой стороны – даже если местная водичка настолько вредна для моего драгоценного здоровья, что я во цвете лет отброшу тапки, будем надеяться, что произойдет это намного быстрее и не так мучительно, как смерть от жажды. Короче говоря – мой мозг меня уговорил. Наклонившись над фонтанчиком, я сделала несколько первых глотков. Вода оказалась прохладной и очень вкусной – чем-то похожей на нашу родниковую. Уже наплевав на возможные последствия – напилась вволю и даже умылась.

Не успела я разогнуться, как сзади послышались какие-то, явно человеческие голоса. В этой речи ожидаемо не прозвучало ни одного знакомого слова, но, тем не менее, мое уединение нарушили, и следовало каким-то образом поприветствовать прибывших аборигенов. Я медленно повернулась на звук голосов.

Передо мной стояли двое – парень и девушка. Это были люди. На секунду мне показалось, что персонажи настенной живописи непостижимым образом ожили – настолько точно художнику удалось передать типаж местных жителей. Худощавые, породистые, даже немного хищные лица, прямые носы с едва заметной горбинкой, высокие скулы, тонкие губы, обрамленные густыми стрельчатыми ресницами глаза. У девушки – из тех, которые называют «карими вишнями», у парня – настолько черные, что зрачков не видно.

Длинные, до середины спины, черные волосы парня отливали синевой и были стянуты на лбу тонким обручем из какого-то, напоминающего золото металла, с вправленными в него теми самыми, похожими на александриты, камнями. Темно-каштановые, до пояса, волосы девушки точно так же стягивал обруч, но из белого металла, украшенный камнями насыщенного ультрамаринового цвета. Если это и сапфиры – то необычайно редкого оттенка. Парень был на полголовы выше девушки, девушка, соответственно – на полголовы выше меня. Учитывая, что мой рост – метр шестьдесят, вот и прикидывайте сами. Стройные, даже поджарые тела – ни намека на лишний вес. Их одежда ничем существенным не отличалась от одежды людей, изображенных на стенах этой беседки. Да уж, красивые в этом мире люди, ничего не скажешь. Мы, по сравнению с ними – то ли уже деградировали, то ли еще не достигли нужной ступени эволюции.

И все же, с этими людьми что-то явно было – не так. Сначала я не поняла, а потом до меня дошло. Если не считать легкого недоумения, в их глазах не отражалось никаких эмоций – только ничем не замутненный и оттого пугающий разум. Табун мурашек пробежался у меня по позвоночнику – надо же, жуть какая. Ну, просто, не люди – а андроиды. Но, как бы там ни было, контакт нужно налаживать. Я кашлянула и сказала, выразительно ткнув себя в грудь большим пальцем правой руки:

- Алина. Добрый день! Скажите, пожалуйста, как называется ваш мир? – я обвела рукой окружающее пространство.

Парень с девушкой переглянулись и неторопливо, с расстановкой, о чем-то заговорили между собой. Наконец, парень бросил на меня взгляд, каким обычно смотрят на людей, подозревая их в психическом нездоровье, и соизволил произнести одно слово:

- Альфаир.