Мир, в котором я теперь живу (СИ)

Представьте себе – искусства и ремесла в Радужном Лесу были развиты, как нигде на Альфаире. Почему? Наверно, это объяснялось особенностями менталитета альфаров. Ну, в том смысле, что сотворить что-либо при помощи Силы и дурак сможет, а вот создать шедевр своими собственными руками, не применяя Силу – это действительно круто. Может, поэтому, если в Лесу и ценились вещи – то только вещи, созданные руками. Одним словом, мы не ищем легких путей, нам это неинтересно – как-то так. И, соответственно, самыми лучшими художниками, самыми лучшими оружейниками – и так далее, на Альфаире считались альфары. Хотя, эти самые альфары к произведениям искусства, созданным людьми или аруками, питали не меньшую, если не большую слабость, чем к собственным. Ну, может их цепляло за живое различие в стилях, кто знает?

Если же какая-то женщина не владела Силой в достаточной степени, чтобы обеспечивать себя всем необходимым самостоятельно – ее с лихвой обеспечивали этим родственники мужского пола. И мужчинам это было не просто в радость – а позволяло, хоть отчасти, облегчить груз вины, которую они подсознательно испытывали по отношению к женщине вообще.

Дело в том, что альфары платили слишком дорогую цену за своих детей, точнее – платили ее их женщины. Ребенок альфаров рос и развивался в материнской утробе за счет жизненной силы родителей, в первую очередь – матери. Не Силы мира – а ее собственной жизненной силы. Несмотря на то, что на протяжении всей беременности отец ребенка неотлучно находился рядом с женщиной и делился с ней жизненной силой – это не особо помогало. Ребенок потреблял силу отца неохотно – сила матери словно казалась ему «вкуснее». Как следствие – женщина альфара за всю свою жизнь была не способна выносить и родить больше двух детей. Да и то – перерыв между родами обычно составлял не меньше двух сотен лет. Третья беременность, которая наступала крайне редко – всего несколько раз за всю историю Леса, неизбежно приводила к тому, что беременная женщина уходила за Грань, так и не разрешившись от бремени. Хотя, если верить легендам, в древности альфара могла произвести на свет не меньше малышей, чем человеческая женщина. Но даже и рождение двух детей сейчас дорого обходилось альфаре. Первый ребенок сокращал срок ее жизни, в среднем, на тысячу лет, второй – на пятьсот. Так что женщины альфаров, в отличие от других разумных, жили меньше мужчин. И может быть, поэтому, если для альфара что-то и было священным – так это Жизнь, и Женщина, дарующая ее.

Надо сказать, что изначально дети у альфаров зачинались не таким способом, каким они зачинались у людей или аруков. У людей и аруков зачатие происходило в результате слияния двух клеток – материнской и отцовской, у альфаров же было по-другому. Будущий альфар, в своей физиологической составляющей, целиком и полностью являлся произведением отца, произрастая из одной-единственной клетки его семени – ничего, похожего на яйцеклетку, организм женщины альфары попросту не вырабатывал. Ученые мудрецы считали эту особенность следствием того, что способность к размножению была у альфаров приобретенной, а не природной, как у других разумных.

Легенда гласит, что однажды Адилле, Праматери Владык, наблюдающей за человеческой женщиной, которая играла со своим малышом, просто захотелось ребенка – очень сильно захотелось, а тогдашний ее мужчина Азраил всего лишь захотел исполнить желание женщины – и зачал ей его. В той же легенде содержались намеки на то, что женщины не уступали мужчинам по уровню владения Силой до того, как пожелали стать матерями. И никто из альфаров не уходил за Грань, пока у них не появилась способность к размножению. Адилла, кстати, и была первой – кто ушел.

Добиться от Азраила ответа на вопрос, правдива ли эта легенда, отцу Альтамира Аргеалю так и не удалось (сам Альтамир Азраила уже не застал). Азраил вообще был невероятно скрытным и немногословным – даже для альфара. Так что, на все свои вопросы Аргеаль услышал в ответ всего одну фразу: «Есть знание, которое, по сути своей, подобно тяжелой ноше. И будет правильно, если ношу эту понесет кто-то один – а не весь народ».