Мир, в котором я теперь живу (СИ)

…Владыка альфаров увлеченно расчесывал мои волосы, когда открылась дверь, и вошел Амор. И, по-моему, Альдар их не просто так расчесывал – они выглядели настолько здоровыми и блестящими, когда я в следующий раз посмотрела в зеркало, что у нас на Земле вполне можно было сделать состояние на рекламе шампуня.

При виде Амора Альдар ухмыльнулся и подмигнул мне:

- А наш-то Амор, похоже, растет над собой – если не ошибаюсь, это уже второй раз, когда я не услышал от него из-за двери: «Альдар, я здесь».

Честно говоря, я в ступор впала. Потому что этот невозможный, этот неповторимый альфар – совершенно точно не видел фильма «Операция Ы и другие приключения Шурика»…

Амор выглядел каким-то… ошарашенным. И заметила это не только я.

- Амор… что у тебя с лицом? – нахмурил идеальные брови Владыка.

Тот бросил на Альдара какой-то диковатый взгляд:

- Как бы тебе сказать… Вот представь себе: стою, разговариваю с Мудрейшим, рассказываю ему о нашей поездке в Дармиру, и вдруг… на меня начинает накатывать какое-то непонятное, необъяснимое возбуждение…

Альдар наклонил голову, пряча улыбку:

- И что?

- А ничего! Видел бы ты выражение лица своего отца в тот момент, когда у меня случилась Отдача… Вот что он обо мне подумал, а?

Владыка альфаров крепился из последних сил, но, в конце концов, не выдержал – запрокинул голову и захохотал.

Поистине, самая заразительная вещь во вселенной – это радость. Не прошло и минуты, как мы хохотали до слез – все трое.

Глава 13 Батог Погонщика.

Погонщик Ветров, Собиратель Дождей, Хозяин Великих Долин, Маруз, сын Нарзука, развалившись на мягких подушках в своих покоях, рассеянно курил шаксу (смесь трав, содержащих вещества, вызывающие галлюцинации эротического характера). И не нужно было быть прорицателем, чтобы узнать, о чем думает хан. Об этом знали не только аруки из его ближайшего окружения – об этом знала вся страна. В такие моменты мысли повелителя были лишь об одном – об Альдаре. Об Альдаре Лучезарном, недостижимом Владыке альфаров, увидев которого он раз и навсегда лишился покоя, достоинства и рассудка. Те, кто присутствовал, в свое время, при этом знаковом событии, в глубине души очень хорошо понимали хана, все же остальные искренне недоумевали – ну, как можно до такой степени потерять голову из-за лица в маске?

Точно так же, ни для кого не было секретом, почему именно Зураш, на протяжении последних пяти лет, чаще других делил с ханом ложе. Дело в том, что у Зураша были необычайно редкого для арука цвета глаза. Нет, не цвета Великого Океана – всего лишь голубые. Но Марузу этого оказалось достаточно, чтобы в клубах дыма шаксы Зураш виделся ему вожделенным альфаром. Кроме того, перед каждым посещением повелителя тело фаворита натирали специальной мазью, из-за чего кожа на какое-то время становилась практически белой, а еще для него изготовили специальный парик из разноцветных волос хайгаков – так, что Марузу было не трудно вообразить на месте этого выродка своего ненаглядного Альдара.

Да, за исключением Маруза – Зураш не нравился никому. И дело не в том, что фавориту завидовали или хотели оказаться на его месте, тем более что филейная часть повелителя, при всех прочих достоинствах, таким уж привлекательным местом окружающим не казалась. Им казалось другое – что живая игрушка хана из-за своей позиции сверху в постельных игрищах с ним, мнит себя выше хозяина – выше всех.

Надо отдать Марузу должное – фаворит не правил вместо него страной, а когда однажды попытался влезть в дела, которые его не касаются, хан очень быстро и жестко поставил Зураша на место. Маруз вовсе не был мягкотелым, по сути, кроме страсти к Альдару – слабостей у Погонщика Ветров не было. Да и откуда им взяться, слабостям, учитывая, каким образом становились ханами в Арукарии?

Чтобы стать ханом мало было родиться сыном хана. Нужно было еще пройти целый ряд испытаний, которым подвергались все без исключения ханские сыновья. Старейшины Великих Долин проверяли потенциального наследника на сообразительность, силу воли, храбрость, способность быстро принимать решения в критических ситуациях и вести за собой других. И до самого последнего момента никто из ханских сыновей не знал, кому именно предстоит сменить на этом посту отца – старший сын, кстати, становился следующим ханом далеко не всегда. Подобный подход в определении наследника автоматически исключал какую-либо борьбу за власть между претендентами на нее. Надо сказать, что хан был единственным мужчиной в стране, которому позволялось иметь трех жен. Поскольку женщин у аруков рождалось едва ли не вдвое меньше, чем мужчин, в Арукарии имела место полиандрия. Как правило, братья брали в жены одну женщину. Одной же из основных обязанностей хана было – произвести на свет как можно больше детей.

Аруки, к слову сказать, созревали гораздо раньше не только альфаров, но даже и людей – примерно в десятилетнем возрасте. Правда, и жили они намного меньше. Сто лет – это был верхний предел продолжительности их жизни.