Мир, в котором я теперь живу (СИ)

Что примечательно, мальчики и девочки воспитывались у аруков отдельно. И если девочки воспитывались просто в семье, то мальчики, подобно альфарам – в полной изоляции от мира. Покидали они незаны, специальные учебно-воспитательные заведения, в возрасте двенадцати лет и до этого момента вообще не видели женщин, если не считать периода раннего детства, до года, когда все дети, независимо от пола, находились рядом с матерью. С десятилетнего возраста и до самого выпуска из незана, молодые аруки не знали другой физической близости, кроме близости со своими наставниками мужчинами, что отнюдь не делало их сторонниками однополых отношений. Из-за такого подхода, впервые увидев женщину во взрослом состоянии, они воспринимали ее как истинный дар богов. Старейшины же говорили на этот счет: для того, чтобы понять женщину, мужчине нужно вырасти в незане. Помимо всего прочего, незаны воспитывали очень и очень достойных бойцов. С альфарами, конечно, в этом смысле аруки сравниться не могли, но людей превосходили по всем статьям.

Маруз смотрел на Зураша, который стоял перед ним, слегка склонив голову к плечу (фаворит быстро смекнул, что подобный жест необычайно возбуждает повелителя, правда, ему было неизвестно о том, что жест этот свойственен все тому же Владыке альфаров), и видел перед собой совершенно другого мужчину. Мужчину, с головы до пят, до мозга костей, мужчину настолько, насколько это вообще возможно – быть мужчиной. Именно эта черта Альдара Лучезарного, в свое время, не просто покорила Маруза – сразила наповал. Аруки, как никакие другие разумные, были очень чувствительны к таким материям, как женственность в женщине и мужественность в мужчине. Маруз, кстати, будучи воспитанником незана, так ни разу и не испытал настоящего удовольствия от близости с мужчиной, и после выпуска, до момента встречи с Альдаром, однополых отношений у него не было, в отличие от других аруков. Владыка альфаров вообще оказался первым и единственным мужчиной из всех, кого он встречал в своей жизни, который действительно вызвал у Маруза желание ему принадлежать.

И вдруг повелителя аруков, чей взгляд непроизвольно задержался на гениталиях фаворита, посетила необычная фантазия – хану захотелось увидеть, как его вожделенного Владыку кто-то ласкает…

- Зураш, прикажи позвать того паренька… как его там – который прислуживал сегодня за столом.

На секунду фаворит изменился в лице, но перечить хану не посмел – молча поклонился и направился к выходу из ханских покоев чтобы отдать слугам соответствующие распоряжения. Надо сказать, что роль слуг в Арукарии могли исполнять только мужчины – привлекать к подобному роду деятельности женщину считалось прямым оскорблением богини жизни Арайши.

Появившийся несколько минут спустя молоденький арук выглядел одновременно встревоженным и растерянным – видимо, не мог понять, в чем и когда он успел провиниться.

Хан указал длинным мундштуком с дымящейся в нем папиросой на Зураша:

- Встань перед ним на колени. Так… хорошо… А теперь скажи: не правда ли, он хорош? О, он не просто хорош – он лучший. Ты ведь хочешь сделать ему приятно?

Паренек покорно склонил голову:

- Да, повелитель…

- Замечательно! Тогда возьми в рот его естество… Молодец! А теперь – пососи его, поласкай языком…

Молодой арук удивился лишь в первое мгновение, а потом прилежно, причем, с явным удовольствием, начал выполнять все указания повелителя, и в результате – Зураша затрясло мелкой дрожью, даже глаза закатились от неизведанного ранее наслаждения. Но того, что делал паренек, фавориту хана показалось мало – Зураш ухватил парня за волосы и начал вбиваться членом ему в рот, не испытывая никакого смущения от того, что вызывает у него этим рвотные позывы и слезы на глазах.

Зато, Маруза это не то чтобы смутило – но перебило весь кайф от зрелища, которое поначалу невероятно возбуждало. Как следствие – удовольствие Зураша и мучения паренька прервал окрик повелителя:

- Довольно! – хан задумчиво отложил в сторону мундштук с погасшей папиросой и взял в руки символ своей ханской власти – Батог Погонщика, - Даже и не знаю – то ли шакса перестала на меня действовать, то ли я, наконец, прозрел, спустя столько лет… Ты, Зураш, не просто не он – но даже и не его подобие. Ты – жалкая подделка. Он бы никогда не стал причинять боль тому, кто дарит ему наслаждение…

Маруз перевел взгляд на паренька, успевшего немного отдышаться:

- Как тебя зовут, малыш?

- Варнак, повелитель.

- Скажи, Варнак, мне это не показалось – тебе действительно поначалу нравилось его ласкать? Ну… пока он все не испортил? Вроде как, у тебя даже встал?

Варнак молча кивнул.

- Хорошо, - хан перевел взгляд на своего фаворита, - Зураш, становись на четвереньки!

- Что? – вскинулся тот, и это было его роковой ошибкой.

В следующий момент Батог Погонщика оставил на его обнаженных ягодицах багровую полосу, Зураш вскрикнул и рухнул на четвереньки.