Мир, в котором меня ждут. Ингрид

– Дело не в понедельнике, – спокойно ответила Лавра. – Может… Хотя не важно.

                                   * * *

Утро среды выдалось пасмурным. Ингрид разбудил колокольный гул. Она резко встала и вновь почувствовала себя хорошо отдохнувшей. Постаралась вспомнить, какие сегодня будут занятия, но вспомнила лишь то, что с вечера ничего не успела приготовить; очень быстро умылась и начала собираться, потом проверила, на месте ли портал. Это был второй учебный день Ингрид решила, что стоит поменять себе форму одежды. Здесь она была не одинаковой для всех: в комплект входили три юбки, два сарафана, два платья, пара жакетов и жилетка, шерстяной джемпер, две пелерины и два вида плащей – тёплый с капюшоном и лёгкий без. Ко всему прилагалось несколько блуз, шарфы, перчатки и прочие аксессуары. Всё объединялось цветовой гаммой и стилем, а комбинаций получалось великое множество, поэтому все ученики всегда одевались по-разному. Но всё равно несложно было по знакам отличия найти дом и курс обучения: маленькие кожаные погоны с медными значками сообщали всю нужную информацию. Один значок носили первоклассники Ликеи, два значка – второклассники. Неизменным в форме оставался только белый шёлковый шейный платок.

Ингрид вспомнила, что Нафан советовал заводить сдвоенные тетради на некоторые предметы. Например, можно объединять теоретическую геометрию с нумерологией, алхимию с астрологией, языки с древними знаками, философию с логикой. А для ботаники стоит завести альбом. Она быстро подобрала всё нужное. На занятие по плаванию Ингрид бережно сложила купальный костюм и тонкое полотенце в отдельной сумке. В остальном утро началось так же, как и вчера: молитва, завтрак. Ингрид впервые заметила, что очень рада новому дню.

Вначале учебного дня все ученики опускали руки в короб с серебристой мукой, независимо от предмета. Первое занятие на среду – музыка – обнажило огромный пробел в её образовании. Голос, хотя и зычный, срывался, слух не воспринимал нужный звук, а музыкальная грамота отсутствовала как таковая. Пока шла распевка, серьёзных проблем не было видно, но когда ей вручили нотную партию, в которую она уставилась как баран на новые ворота, всё стало понятно. Преподаватель с прекрасным именем Демис Ксилопневмос Ураномонопатис (имя Ингрид записала на внутренней обложке тетради в самом начале урока и повторила про себя несколько раз) задумчиво помолчал с минуту.

– Ингрид, так можно сорвать себе голос, – сказал он наконец.

– Мне раньше не доводилось петь, – ответила девочка. Это была почти правда: с хором и по нотам она не пела ни разу.

– Тогда сейчас просто слушайте.

Ингрид молчала половину занятия, а когда все разошлись по своим музыкальным инструментам, осталась на индивидуальный урок. Преподаватель ей понравился. У него был мощный голос, когда он пел, и мягкий, когда говорил; глаза его светились тихой печалью. Без музыки он выглядел совершенно обычно и ничем не примечательно, но стоило ему начать петь или играть на инструменте, как сразу преображался.

Преподаватель музицировал за роялем, а она пыталась пропеть одну из простых песен. После скромных попыток он вновь её остановил:

– Нет, мне страшно за твой голос. У тебя как будто корсет затянут и на рёбрах, и на горле. Едва ты начинаешь петь, как срываешься. В наших семьях все занимаются музыкой и поют с молодых ногтей, а с тобой придётся начинать с нуля. Полагаю, ты ни на чём не играла?

Он так легко перешёл к ней на «ты», что она даже не заметила.

– Если вы про музыкальные инструменты, то нет.

– Может, ты на чём-то хотела играть? Через музыкальный инструмент можно соединиться со своим голосом.

– Мм, – протянула Ингрид, она никак не ожидала такого вопроса.

Видя замешательство девочки, учитель попросил её представлять звучание инструментов, которые он будет называть, и говорить, нравится оно или нет.

– Лютня?

– Нет, – почти сразу сказала она.

– Скрипка?

– С моим-то слухом…

– Арфа?

Ингрид задумалась, она с трудом удерживала звук арфы в себе, он разлетался ещё до того, как она понимала, нравится ей или нет. Наблюдая эту паузу, Ураномонопатис сам ответил за девочку «нет».

– Виолончель?

– Да! Виолончель очень нравится! Но не слишком ли сложный инструмент? Опять же – слух…

– Пожалуй, виолончель тебе подойдёт, но не сразу. Кифара?

– Кифара? Это типа гуслей, да? Тогда нет… Струнные, которые без смычка, не очень нравятся…

– А ударные? Ксилофон, например.

– Можно, – без энтузиазма протянула Ингрид.

– Нет, это всё не то. Тебе надо духовые. Однозначно духовые. Флейта.

У Ингрид заблестели глаза: преподаватель попал в точку! Именно флейта ей и была нужна. Ураномонопатис встал с места и пошёл в хранилище музыкальных инструментов, откуда вернулся с плоским коробом. В нём лежали бережно упакованные в чехлы самые разные флейты.