Мир, в котором меня ждут. Ингрид

Ингрид спустила все стрелы, когда раздался свисток. Она сошла с позиции, и тогда стало видно, где чья мишень и каков результат. Оказалось, что она видела далеко не все мишени на стрельбище, а её мишень самая большая по размеру и вовсе стояла ближе всего к линии огня. Тут она заметила маленькую мишень на дальнем огневом рубеже, центр которой был туго забит стрелами. Интересно, кто к ней сейчас идёт? Лучший результат по классу принадлежал Артемиде! Ингрид ожидала увидеть кого угодно, но не её. Девочка была опять удивлена. Арти никогда не делилась своими откровенными успехами, а вот Эдвард и Нафан напротив, любили прихвастнуть.

Стрельбища располагались во внешней части дворца, куда уходили поля с левадами, и дорога на обед проходила по старой, но ещё зелёной траве. Ингрид первый раз находилась в этой части Розы Ветров. Скакать от радости после успешного урока она начала, когда сдала лук и амуницию обратно в арсенал. Не смотря на боль в руках и спине, после тренировки ей стало очень хорошо. Сначала шла вприпрыжку, а потом уже еле ползла, проговаривая, что, как и где у неё отваливается. Одноклассники терпеливо сносили этот словесный поток, относясь к происходившему с большим снисхождением, поскольку шумные и болтливые младшие братья и сёстры были почти у всех.

Ингрид слишком сильно радовалась, что «оранжевый» урок прошёл успешно. Аппетит разыгрался не на шутку, и за обедом она с удовольствием поглощала салат, который сама же накануне приготовила. Вообще, девочка оказалась на редкость прожорлива для своих лет и комплекции, и при этом было неясно, куда уходил весь запас съеденного – пока что ликейская форма сидела на ней как влитая. Одноклассники молча наблюдали за ней, убеждаясь в правдивости мифа, что люди с земли в первые месяцы много едят. Это была почти правда: Ингрид ела не просто много, а очень, очень, очень много.

– А бывают же таланты, которые раскрываются сразу? – за обедом спросила Ингрид, возвращаясь к прошлому разговору.

– Ты про метание стрел? – уточнил Нафан.

– Такое бывает, конечно, – сразу сказала Хельга. – Бывает, стоит взяться за какое-нибудь дело и сразу всё идёт, будто твои руки сами знают, что и как надо делать.

– Но в любом случае не стоит обольщаться первыми успехами, – строго сказал Нафан. – То, что кажется отличным, может потом рассыпаться. Если что-то получилось сразу, это вовсе не означает, что оно станет твоим делом на всю жизнь.

– Недостаточно иметь талант: над ним надо много и упорно работать, – спокойно продолжила Артемида.

– Артемида, а сколько лет ты стреляешь из лука? – спросила Ингрид.

– У-у-у, – протянул Эдвард, – когда мы познакомились, а это было лет пять назад, Арти уже была отличным стрелком.

Артемида очень смутилась от такой похвалы и сдержанно ответила:

– С трёх лет. Ну, в три года это, конечно, игра была, а вообще, с пяти лет уже серьёзно.

– Для тебя, Артемида, здешние уроки даже слишком простые, – уточнила Хельга.

Ингрид всё больше восхищалась своими новыми друзьями.

На обиход она отправилась, отыскав среди учеников Сольвей и Эрин. Вместе с ними Ингрид вновь принялась строгать салаты и холодные закуски. По отработке обихода Дафна проставила в её кредитном альбоме новые печати. Тут Ингрид выяснила ещё, что печати бывают разных цветов: красная печать означает высшую оценку, а чёрная переводилась как «задание сделал, но кое-как».

В междучасье обихода и ужина Ингрид отправилась к Деметросу Аркелаю, как тот просил. По дороге она думала о том, как там поживает её копия и как прошёл первый урок по химии с новым преподавателем. Почему-то от этих мыслей в её груди сжалось сердце.

Перед дверью кабинета куратора Ингрид остановилась, оправила одежду и лишь после этого постучала.

– Ингрид, заходите!

Девочка вошла в кабинет и удивлённо посмотрела на Георга Меркурия, который сидел в кресле в углу.

– Здравствуйте, – кивнула она Деметросу Аркелаю и Георгу Меркурию, озираясь по сторонам: нет ли здесь кого третьего?

– Ингрид, как я и говорил, семья моего брата хочет взять опекунство над вами, нужно это оформить.

В голове Ингрид прояснилось: Георг Меркурий – брат Деметроса Аркелая. Но они были не очень похожи. Деметрос Аркелай в зрелых летах, плотного коренастого сложения, с пышными, но аккуратными усами. На усталом лице сильно выделялись носогубные складки от частых улыбок; его тёмные с редкой проседью волосы были коротки, что здесь было редким даже для мужчин (да-да, мужчины носили длинные влосы). Глаза его были карими, с добрыми морщинками в уголках, и над ними – густые брови. А вот Георг Меркурий, напротив, был весьма молод, ему едва ли исполнилось 30 лет. Очень худой и высокий, смуглый, с крупной челюстью и ямочками на щеках, широкой улыбкой во все зубы, густой шевелюрой и аккуратной короткой бородой. Глаза Георга Меркурия были серыми, брови – широкими и неяркими, взгляд – открытым, а лоб прикрывала чёлка, зачёсанная набок. Деметрос Аркелай выглядел уставшим, а вот Георг Меркурий ещё сохранял во взгляде мальчишескую живость и задор.

Ингрид сглотнула, ей и в голову не приходило, что они – родные братья.