Мир, в котором не стало волшебства (СИ)

Частично побороть страх, продиктованный инстинктом самосохранения, помогло успокоительное. То, которое мама тщательно прятала в своей аптечке на черный день. Сузить круг поиска надлежало пареньку. Тому, что в ночь Самайна поразительным образом дополнил байки Северуса о волшебниках. Благополучный исход операции Лили возложила на свою удачливость. Ту, благодаря которой в заброшенных магазинах находились снятые с производства помады, не заставал врасплох дождь, выпадали легчайшие экзаменационные билеты. Ту, что притягивала интереснейших людей, вроде Джеймса или его молчаливой подруги.

- Так, значит, ты тоже волшебница? – Лили искоса взглянула на МакКиннон. Та тщательно восстанавливала в памяти путь к заброшенной психиатрической больнице. Любопытный голос новой знакомой звучал лишь как досадное дополнение к колыбельной ночного леса. Проигнорировать. Не отвлекаться. Дать понять, что эта прогулка не ради праздной беседы.

- Волшебства не существует, - Джеймс, конечно же, ответил. Осторожно и витиевато. Мягко, словно Лили – любознательный ребенок.

- Если верить твоей истории, это не так, - уголки губ растянулись в улыбке превосходства.

- Моя история – лишь дань уважения традициям Самайна. Страшная сказка, - тяжелый взгляд Марлин ему нипочем. Пусть ругает его неосторожность и бахвальство, сколько вздумается. Неудобные вопросы – посильная плата за возможность изучить это зеленоглазое чудо получше.

- Куда мы в таком случае направляемся? – промедление, необходимое, чтобы непринужденно выплюнуть слово в непривычном значении: - Я думала, вы ведете меня к непрощённым.

- Нет никаких непрощённых, - Джеймс поморщился, подыскивая простое и относительно логичное объяснение. Если рыжеволосая вздумает болтать о непрощённых при Грюме, тот взбесится. – Есть группа маргиналов, осевших за чертой города. Мы полагаем, что они могут удерживать в своем притоне твою сестру.

- Почему другие патрульные сразу не проверили эту гипотезу? – осуждение почти ощущалось на языке. Горькое, точно неспелая жимолость.

- Другие патрульные ничего не нашли, - нелепый, лживый ответ уничтожил её желание продолжать беседу. Под ногами хрустели схваченные морозом листья. Не унималась певчая птица, наполняя чащу тревожными трелями.

Джеймс отогнул раскидистую лапу ольхи, преградившую дорогу. Подал руку, помогая перебраться через гнилое бревно, поросшее мхом. Придержал за локоть, останавливая от падения в неприметную яму. Ловким движением высвободил шапку, сцепившуюся с колючими ветвями молодой дикой груши. Он наслаждался контрастом. Легкость каждого шага, свобода, инстинктивное понимание всякой тропки и нежная беспомощность Лили. Обнять бы её за плечи, укутать в тёплый плащ и отвести туда, где уютно трещат в камине поленья. Но против упрямства девчонки даже его напор бессилен. Остаётся идти вперёд и оберегать её от шипов да неровностей дорожки.

- Мы на месте, - МакКиннон остановилась. Скинула с головы капюшон, инстинктивно потянулась к рукояти ножа, всмотрелась в просвет меж голых деревьев. Свет убывающей луны лился на готическое здание из серого кирпича. Следы былой помпезности ныне обратились в гнетущее отталкивающее нечто. Брешь в увитой плющом стене – словно пасть. Тёмные окна – глазницы психопатов, коротавших здесь когда-то свой век.

Разбитая подъездная дорога затерялась в зарослях кустарников. Её грязный хвост вел к двухэтажному корпусу, втиснутому меж цельных башенок. Только у самых куполообразных крыш виднелись узкие проемы причудливой формы. Переходы, поддерживаемые на весу колоннами, связывали меж собой несколько корпусов. Один – разрушенный почти до основания. Другой – подсвеченный изнутри тусклым пляшущим огнем, различимым в окнах. Третий – надежно укрытый ветвистыми кронами.

- Где её могут держать? – Джеймс привалился боком к стволу клена и задумчиво взглянул на подругу. Раздавил на языке подхваченную по пути ягоду барбариса, наслаждаясь терпким кисловатым вкусом.

- Я бы начала с подвалов, - болезненная усмешка тронула губы. Воспоминание о собственном заключении короткое, но от того не менее скверное. Ни одна мочалка не сотрет с кожи незримое клеймо насильственных прикосновений.

- Мы разделимся? – Лили хотелось ощутить себя частью команды. Не быть доставляющим неудобства балластом. Этакой кисейной барышней, способной лишь задавать вопросы да сдерживать эмоциональные порывы. Тандем Джеймса и Марлин, их общие шутки, сплоченность вызывали в ней что-то, весьма похожее на зависть. Чувство ранее не ведомое, не привычное.

- Нет, - её начинания раздавил на корню хоровой ответ патрульных. Интонации прозвучали так, словно степень глупости вопроса не измерить ни одной известной величиной.