Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1

Реформы сверху, которые политическая элита страны откладывала на период после завершения войны, опередила революционная волна. В обстановке политической агонии новый канцлер даже не пытался взять под свой контроль ситуацию в вооруженных силах. Пользуясь этим, руководство военно–морского флота во главе с адмиралом Шеером самостоятельно отдало приказ о выходе в море для решающей битвы с британским флотом. 30 октября матросы военно–морской базы в Киле выступили против самоубийственного приказа. Сопротивление офицеров и аресты превратили мятеж в политическое восстание, выдвинувшее республиканские лозунги.

В начале ноября оно перекинулось на корабли в Гамбурге и Любеке, охватило сухопутные гарнизоны на Севере Германии и расходящейся волной пошло по всей стране. По примеру русской революции повсеместно создавались советы рабочих и солдатских депутатов, бравшие на себя ответственность за налаживание новой жизни, обеспечение продовольственного снабжения и демобилизацию воинских частей. Вильгельм II, покинувший Берлин уже 29 октября и находившийся в ставке верховного главнокомандования, оказался перед вопросом о своей собственной судьбе.

Лидер Социал–демократической партии Германии (СДПГ) Фридрих Эберт настаивал на отречении императора в пользу кронпринца, считая, что иначе события начнут развиваться по сценарию анархии и гражданской войны. Правление СДПГ бросилось вдогонку за революционными событиями, объявив на 9 ноября забастовку в Берлине. Массы рабочих стекались в центр города, в парк перед императорским дворцом. Столичный гарнизон перешел на сторону восставших.

В полдень Макс Баденский был вынужден подписать распоряжение о передаче своих полномочий Эберту. Вечером 10 ноября в цирке Буша собрался совет рабочих и солдатских депутатов Берлина, выборы в который прошли накануне. Подавляющим большинством голосов делегаты утвердили паритетное распределение шести мест в революционном правительстве — Совете народных уполномоченных (СНУ) — между представителями социалистических партий. Ни об империи, ни об императоре уже никто не вспоминал. Вильгельм II отправился искать политического убежища в нейтральной Голландии.

Программа СНУ отражала взгляды умеренных социал–демократов. Отдавая дань марксистской терминологии, она опирались на либерально–демократические традиции — будущее государственное устройство должно быть определено не «классово–ограниченными» советами, а демократическим волеизъявлением всех немцев. С точки зрения лидеров СДПГ реальной альтернативой западноевропейской политической модели выступала только теория и практика большевизма.

Им противостояли левые социалисты, покинувшие ряды социал–демократии и в 1917 г. образовавшие собственную Независимую социал–демократическую партию (НСДПГ). В нее вошли и группы интернационалистов, которые объединились в «Союз Спартака» и были готовы вести за собой массы для решающего штурма как экономических, так и политических устоев капитализма. Формирование советов рабочих и солдатских депутатов в крупнейших немецких городах рассматривалось ими как подтверждение универсальности опыта русской революции, выборы в Конституционное собрание отвергались ввиду неизбежной победы на них буржуазных сил. Моральная и материальная поддержка большевиков способствовала сплочению левых радикалов в Коммунистическую партию Германии (КПГ), организационно оформленную 31 декабря 1918 г. Именно ее скорейший приход к власти отождествлялся левыми радикалами с диктатурой пролетариата.

На протяжении ноября–декабря 1918 г. вопрос о том, какая из революционных программ возьмет верх, оставался открытым. Многое зависело от того, сумеют ли партийные лидеры уловить настроения масс и мобилизовать их в свою поддержку. Опираясь на мандат, выданный им берлинским съездом советов, члены СНУ от социал–демократов большинства день за днем поворачивали вектор общественных настроений в удобном для себя направлении. Советы рассматривались ими скорее как «неизбежное зло», нежели как рычаг дальнейшего развития революции, которое следовало поскорее ввести в рамки законности и парламентаризма. Тем не менее советское движение являлось неотъемлемой частью германской революции, дав выход политической энергии социальных низов и заполнив собой образовавшийся в первые дни после свержения монархии вакуум власти.

Работа Всегерманского съезда советов рабочих и солдатских депутатов (16-20 декабря 1918 г.) подтвердила «управляемость» советского движения. Съезд одобрил внесенную СНУ резолюцию о скорейшем созыве Национального собрания, призванного демократическим путем выработать новую конституцию. Советы пытались сохранить за собой контролирующие функции, приняв важные решения о демократизации армии и социализации горнодобывающей промышленности, однако они остались благими пожеланиями.