Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1

Последующие годы не принесли Германии ни экономической стабильности, ни политического умиротворения. Версальский синдром, охвативший все слои немецкого общества, являлся удобным инструментом сведения партийно–политических счетов. Ревизия Версаля стала главной осью политической жизни в стране. На правом фланге плодились легенды о «преданной армии», «подкупленных демократах», «ударе кинжалом в спину» Веймарской Германии. Военная элита, оставшаяся не у дел после завершения войны, все активней включалась в политический процесс и вносила в него собственные представления о праве и чести.

После того как правительство объявило о радикальном сокращении армии (этого требовал Версальский договор), часть реакционно настроенных офицеров решилась на мятеж. 13 марта 1920 г. армейские части вошли в Берлин и захватили правительственные учреждения. О принятии на себя всей полноты власти заявил сотрудничавший с мятежниками прусский чиновник Вольфганг Капп. Однако путчисты не получили поддержки населения, единым фронтом против них выступили правительство, профсоюзы, рабочие и демократические партии. Через три дня мятежники либо были арестованы, либо скрылись за пределами Германии.

Поражение капповского путча стало важной вехой в истории ранней Веймарской республики, усилив в ней влияние левых сил. Однако первые выборы в парламент — рейхстаг, состоявшиеся 6 июня 1920 г., принесли им очередное поражение. За ними последовала чехарда министерских кабинетов, каждый из которых не имел солидной поддержки ни в самом рейхстаге, ни за его пределами. После того как стала известна сумма репараций, которую предстояло заплатить Германии по итогам Первой мировой войны, в стране началась неудержимая инфляция.

Правительство Йозефа Вирта, приведенное к присяге в мае 1921 г., провозгласило «политику исполнения» требований Антанты. Хотя выплата репараций всячески задерживалась, эта политика стала питательной средой для нового всплеска антиверсальских настроений. В свою очередь, победители решили продемонстрировать твердость по отношению к поверженной Германии. 11 января 1923 г. французские и бельгийские войска начали оккупацию Рурской области, дававшей 70% добычи угля и 50% производства стали. Население и предпринимательские круги оккупированных территорий начали тактику «пассивного сопротивления», срывая поставки сырья и готовой продукции странам Антанты.

В стране была полностью разрушена финансовая система, доллар стал стоить несколько миллиардов марок. Это привело к возрождению примитивных форм товарообмена: рабочие стали получать зарплату произведенными изделиями, горожане вновь отправились на «менку» по деревням. Казначейство не успевало выпускать деньги, хотя на него работали полторы сотни типографий.

Внутриполитическим кризисом поспешили воспользоваться радикальные силы слева и справа. В октябре 1923 г. неудавшуюся попытку захвата власти в Саксонии и Тюрингии предприняли коммунисты, вошедшие в правительства этих земель. А. Гитлер, преобразовавший к тому времени немногочисленную Германскую рабочую партию (январь 1919 г., Мюнхен) в сплоченную широковещательной и многообещающей программой «25 пунктов» (февраль 1920 г.), а также принципом единоличного руководства фюрера Национал–социалистическую германскую рабочую партию (НСДАП), попытался повторить успех фашистов уже на немецкой почве. 9 ноября Гитлер и его сторонники устроили «пивной путч» в Мюнхене, который в тот же день был разгромлен силами местной полиции. Несколько дольше продержались сепаратисты в рейнских провинциях Германии, опиравшиеся на поддержку французских оккупантов. Попавший в тюрьму после неудачи путча Гитлер изложил свои откровения в книге «Майн Кампф», практически никем тогда адекватно не оцененной. Самым важным уроком для его движения стала переориентация на парламентски–легальный захват власти и массовость.

Разномастный характер противников Веймарской республики определил их достаточно пассивное поведение. Уверенные, что ее дни сочтены, они скорее выжидали, чем готовили ее неизбежную гибель. Население, измотанное инфляцией и нуждой, в целом пассивно отнеслось к перспективе новых революций. События осени 1923 г. показали не только кризисное состояние общества в целом, но и известный запас прочности нового государственного устройства. Веймарская конституция содержала в себе достаточно рычагов для нейтрализации сил, заинтересованных в насильственной смене политического режима.

Следует отдать должное искусному лавированию главы правительства Густава Штреземана, за три месяца нахождения у власти показавшего себя выдающимся государственным деятелем. Сказалась и твердая поддержка рейхспрезидента Эберта, полномочия которого осенью 1922 г. во изменение конституции были продлены еще на три года. Пруссия, традиционный оплот консерватизма и военных кругов, на сей раз выступила бастионом демократии, не поддержав ни левых, ни правых радикалов.