Мир Ванты Ху

– Мир-ванты-ху!.. Потрясающая философия древнего примитивного народа, – безвозрастный студент взглянул в конспект, продолжил запоминать мифических персонажей хантыйского эпоса. – Калтащ-ими – хозяйка Срединного мира. Прекрасный образ реальной жизни. Срединный мир… Наблюдающий За Миром Человек. Замечательный символ!

– Лошадью ходи.

– Отвяжись!

– Надо было объявлять мизер, не девятерную!

– Не учи учёного!

– Меняй масть козыря.

– Заткнёшься или нет?!

– А помолчать, разговорники?!

Четверо буровиков разложились на нижнем спальном топчане и двух стульях, раскидывали карты в преферансе на табурете, покрытом перевёрнутой доской для объявлений. Обеденный стол с уважением, даже с неким почтением уступили «учёному» студенту.

Внедрился в вагончик бригадир Васин, рыхлый тюфячок в брезентухе, и сообщил:

– Вахтенный сломался. Часа через полтора сменку подадут, – он присел с другой стороны стола от Егора, налил в кружку остывший чай, заваренный с полчаса назад в стеклянной банке.

– Раиса лысину прогрызёт, – проворчал пожилой, грузный, крепкий мужик, мастер Краснов, – обещал к тёще в Мансийск смотаться. Свезти детей на именины бабушки.

– Через новый мост нынче в два счёта долетишь.

– Пока то да сё. Умыться-побриться… – пробурчал Краснов.

– Опохмелиться, – подначивали товарищи.

Бригадир Васин искоса глянул на прилежного «вечного» студента, не выдержал, возмутился:

– Плещеев! На кой хрен кому сдалась твоя археология?! Сколько тебе? Тридцатник? А ты всё в помбурах висишь. Отучился бы в «нефтяшке», давно бы в Управлении сидел, не парился. В модном галстуке и при деньгах.

– Не цепляйся к учёному, – проворчал мудрый Краснов. – Деньгу всю не заработаешь, а жить по уму-разуму и призванию хочется. У него батя – известный археолог был. Мозги по наследству передаются. Тебе, Васин, этого не понять.

– Деньги склока, а без них плохо! – вставил в разговор коллег свой гривенный44 весельчак Лёха.

– Правильное дело: покойников откапывать, – злобно иронизировал Васин. – Для того надо пять лет горбатиться и научную хрень зубрить?

– Шесть, – пояснил Краснов, – на заочном.

– Шесть. Не легче, – проворчал Васин. – Два года в нефтяшке потерял, потом – армия… На фига, Плещеев? Не пойму.

– И не поймёшь, – отрезал Краснов. – У тя только дурная деньга на уме.

– Ради чего ж лямку тянуть?! – возмутился Васин.

– А жизнь? – спросил Краснов.

– Что жизнь?!

– Жизнь проходит.

– Так и так – проходит, – согласился Васин.

– Когда проходит с антересом, – куражась, пояснил Краснов, – тогда не страшно и подохнуть, – и добавил с лёгким презрением:

– Примитивный ты человек, Васин! Пожрать да поспать. Поспать, пожрать… Даж женщины тя сторонятся! У тебя ж фамилия чужая.

– Почему чужая?! Моя!

– Васин?! От залётного Васи досталась?! – потешался Краснов.

Преферансисты, увлечённые игрой, лишь похмыкали. Самые азартные и нетерпеливые, Лёха и его партнёр Игонин, мрачный сухарь и трудоголик, продолжили игровые «прения».

– Бубны.

– Почему не трефы? Или червы?

– Заткнитесь! – сдержанно попросил Краснов. – Последнее предупреждение. Или – бросаю игру!

– У тебя, значит, офигенная фамилия? Краснов! – возмутился Васин.

– Генерал был такой, белогвардейский, – терпеливо пояснил Краснов, внимательно всматриваясь в свои карты, чтоб не упустить игру. – Площадь Красная в Москве, опять жа. Знач, Красивая.

– Я так и понял, ты у нас из недобитков, – опрометчиво прохрипел тщедушный Васин. Тут же ему под нос сунули волосатый кулак размером с полупудовую гирьку.

– Катись ты! – отмахнулся Васин.

Егор продолжал увлечённо готовить реферат, просматривал научную монографию отца в пожелтевшей папке-скоросшивателе, бережно переворачивая размягшую страницу за страницей.

– Нет, вот ты скажи, Плещеев, на кой хрен кому сдалась твоя умная писанина? – не унимался Васин. – Таким же, как ты, умникам?! Зачем она, скажем, простому, рабочему люду?!

Лёха сбросил карты на кон, недовольный приходящей мастью и всей игрой в целом:

– Пас! Меняю проигрыватель на выигрыватель, – проворчал он.

– Плещеев! Чё молчишь?! – заводился бригадир. – Скажи мудрое слово!

– Оставь учёного в покое! – потребовал Краснов.

– Не зуди, Митрич! Вот, послушай, – миролюбиво ответил Егор зануде-бригадиру, перелистнул обратно несколько исписанных страниц тетради, прочитал с выражением чтеца на радио:

– «Давно это было. Тогда люди понимали язык птиц, зверей, трав и деревьев. Дорожили их дружбой. Самые мудрые из племени хранили тайны Понимания…» Великие тайны Понимания, Митрич! С большой буквы «Пэ». Не с маленькой или прописной. Вот в чём глубинная суть Жизни.

– Эт правильная философия, – поддержал Краснов. – А в тебе, – он презрительно сморщился, обернулся к бригадиру:

– Вась-вась Митрич, мля, никакого у тя понимания! В твоём гнилом нутре только бабло на уме!

– При чём тут бабло?! – возмутился Васин. – При чём тут «понимание»?!

– Правильные вещи – красивые слова. Историю своей земли надо знать, – встрял в разговор мрачный пультовик Игонин.

– Ещё один умник выискался! Норму сегодня не добрали! Ага?

– Ого! – передразнил Лёха. – Нормы нынче – не в норме!