Мир всем вам

…Я не только о милиции. Я обо всем, что сгибает человека, личность. Что делает его червяком, рабом, быдлом. Вспомните каждый, какими вы были вчера! Сколько в вас было совести и правды. И куда это делось теперь. Может, кто-то ответит, мол, обеднела с той поры и сама земля. Но, нет, и еще раз, нет. Это мы обеднели. Потратили себя на мелкие ссоры и дрязги, пошли на поводу у других, стали послушными и безропотными, отдались предрассудкам и потемнели сердцем. Поройтесь каждый в себе, и вы увидите, сколько грязи накопилось в вашей душе. И, как вы крепите это, и сопротивляетесь всему новому, лучшему, доброму. И сколько обид и боли дали вы людям.

Услышьте, кого еще не оставил слух! Кто еще помнит, как когда-то присягал совести и правде! Ведь еще не поздно повернуть свою жизнь. Еще не поздно заново стать Человеком.

…Барнаульский Юридический Институт.

Ребята! Курсанты, сержанты и офицеры! Если вы остались в живых, если вас не растоптало время, я прошу обнажить головы! Прошу минуту молчания!

Она заслужила того — наша юность, что сгинула под погонами.

Это была самая богатая жертва.

-------------------------------------------------------

КОГДА НЕ ХВАТАЕТ ГОРЯ

Май 2002 года. Алтай:

Прошел целый год с того майского дня, когда я вернулся домой.

Кануло в Лету тяжелое время Армии. Сели на свои аэродромы, отбомбившиеся самолеты, вернулись к своим вокзалам полупустые поезда. Приютили инвалидные тачки ущербных своих калек. Захлопнулись двери полевых лазаретов и госпиталей. Легли на полки запоздалые медали и ордена. Раскололи пули, назначенные им черепа, и дошли до родных порогов все похоронки…

Я стал привыкать к этой тихой спокойной жизни, что окружала меня теперь. Учеба и мелкие бытовые проблемы вновь встали на первое место. Взамен прежних, оставшихся там друзей, появились новые. Начал иссякать военный мой лексикон, стали теряться походные мои привычки. Даже сны куда-то сбежали от меня, и я месяцами не видел Чечни. Теперь можно было загадывать на завтрашний день, не боясь, что он никогда не наступит. И не было нужды по каждой мелочи ставить на карту судьбу.

Оказалось, действительно, всё лечит время…

За этот год будто прошла целая жизнь. Огромная, красочная, с невероятными радостями и переживаниями, со своей неограниченной свободой. А та, прежняя, в сапогах и шинели, впервые показалась временем упущенных возможностей. Временем, когда, впустую и напрасно, были потрачены лучшие годы жизни. Годы, которые остались на полигонах, которые сгорели в топке чеченской войны. Годы, прошедшие как один день. И как жаль, что их нельзя возвратить.

Но жалко было не этих лет, а того, как они прошли. Наверное, это болезнь каждого — жалеть о своем прошлом и мечтать его изменить. Вот и мне впервые захотелось что-то исправить во вчерашнем дне. Потому что он должен был быть другим, не таким тяжелым и, не таким кровавым. Он должен был пройти по-другому, мой невозвратный вчерашний день. "А как по-другому?" — спрашивал я себя и, наконец, понимал, что ВСЁ, ВСЁ так и должно было произойти. И только так.

Ну, разве я смог бы учиться в каком-нибудь Университете, ВУЗе, колледже, и еще несколько лет прилежно слушать, зубрить, когда только вчера за мной захлопнулись школьные двери? Только вчера дала мне свободу школа. Конечно же, нет. Я бы сбежал оттуда в первый призыв. Разве не я в свои семнадцать явился в военкомат проситься контрактником в Таджикистан? А до того отправлял туда мать, кланяться, чтоб меня досрочно призвали в Армию…Конечно, никуда она не пошла. А еще раньше поступал в военное училище…А после, уже в армейском карантине, так гордился этим поступком, — единственный несостоявшийся офицер среди рядовых целого взвода.

Да, были годы, когда у меня не было другой мечты, кроме Армии! Когда такой сказкой, такой фантастикой, казалась мне военная служба! Когда я бежал к ней сломя голову, и не чуял под собой ног.

Ведь я прожил целых восемнадцать лет, а при мне ни разу не изменился мир. Не поднялась на дыбы земля, и не рухнуло наземь небо.

…ВСЁ, ВСЁ произошло так, как и должно было произойти. И эту причину нужно искать не там, не у порога военкомата, не в конце 90-х. Нужно искать раньше, еще до того дня, как я сел в поезд, впервые не заплатив за билет.