Мир за мир (СИ)

— Ириша, не на то внимание обращаешь! Скажи, Аня когда-нибудь делала гадости?

— Вот этого, похоже, не было, — задумчиво произнесла женщина. — Никогда не обманывала, никого не подставляла, не ябедничала. Хотя в школе учителя на неё тоже жалуются, что дерзит.

— И хорошо, что дерзит! Дерзновение — это то, что бросает нас к звёздам. Ведь не «оскорбляет», а именно «дерзит», то есть — неудобная. Что ж вы так за сиюминутные поглаживания своих страстей цепляетесь? Добрые дети, да даже просто порядочные, вам не нравятся, нравятся — удобные?! Разве человека призывают в этот мир, чтобы сидеть на нём? — Страж Вихрей был в гневе, и Ирина невольно отшатнулась, увидев, в какие могучие тайфуны превратились его смешливые серые глаза.

* * *

— Привет! — улыбнулся черноглазый брюнет лет тридцати, месивший тесто. — Я Виктор. Временно не исполняющий обязанности Стража Драконов, — он показал глазами на лежащий на столе перстень с рубином. — А ты, я так понимаю, Аня?

— Да, — кивнула девочка. — Ты фея Огня?

— Некоторым образом да. Посмотри перстень, если хочешь, только не надевай! Нельзя самой надевать чужое магическое кольцо, тем более не своей стихии.

Аня разглядывала тяжёлый перстень — мужской, строгий, но всё равно очень красивый. Она попыталась прочитать надпись внутри, но вместо знакомого «Pro domo sua» увидела непонятное «Vitam falsam deleo vere»[7].

— «Ложную жизнь истинно уничтожаю», — подсказала Ната, поняв, что её будущая ученица не знает латыни. — Девиз Огня.

— А у Воды и Воздуха какие? — полюбопытствовала девочка.

— Терпение! Они сами тебе покажут, — ответил Виктор. — Наталь, готово! Пусть подходит часа два. Ань, ты с какой начинкой пироги любишь?

— С вкусной! — озорно стрельнула глазами Аня.

— Дракоша, мы со всякими сделаем! — подхватила Лесная Сестра. — Только не с принцессами, ладно?

— Дорогая, зачем принцесса, да? Я сам — не дракон! Йа котег, мяяяусо люблю! — Страж Драконов действительно на какое-то мгновение показался девочке большим чёрным котом.

— Тигрек ты, а не котик! — рассмеялась Ната. — Значит, так — я за мясом и зелёным луком, рыбу Алина принесёт, а вы пока яйца сварите и рис. Да, и капусту квашеную поджарьте! — фея набросила куртку и исчезла.

* * *

«Но миром кончаются войны, и по миру я побрела, голодная, с дрожью запойной в харчевне под лавкой спала…»[8] — вспомнилось Ирине. Голодной-то она не была, но чувствовала себя бездомной. «Всё проходила маленькими занудными войнами по чужим мирам, а мой-то мир, которым кончаются эти войны — где?» Без привычной перебранки со свекровью, без «проверки уроков» у детей, без ежедневной тошной готовки ей было пусто и тоскливо — словно вырвали гнилой зуб, на котором держался её мир.

— Поработаешь, может быть? — тайфуны тоже кончились миром, и теперь голос Артура звучал ласковым летним ветерком. — Как там говорится? «Папа работает, а мама красивая, но тоже работает».

— Красивая? — с невыносимой горечью подняла глаза женщина. — Хоть ты мне фальшивых комплиментов не говори, ты же мудрый человек! Ну посмотри ещё раз, какая я «красивая»!

— Красивая! — повторил Страж Вихрей. — Да не смотрись ты в зеркало! Тётка, которую ты сейчас видишь — это не ты! Поработай где-то час, только не… — он пояснил крепким выражением, как именно не надо работать, — а потом опять подойди к зеркалу.

— Турик! — притворно возмутилась Ирина. — Разве можно такое говорить даме?

— Я-то один раз сказал нецензурно, а у тебя постоянно «нецензурное выражение лица». Разве даме можно крыть таким выражением зеркало?

«Дама» печально вздохнула. «Артур вообще-то прав, но выражение лица — ещё не всё. Да и откуда бы взяться улыбке на лице женщины, которая постоянно видит в зеркале нечто со спутанными волосами? Мужчине этого не объяснишь».

— Завтра утром Ната приведёт тебя в порядок в смысле внешности. А вот в смысле внутренности — постарайся уж сама. Через час Красная Шапочка принесёт вам пирожков для бабушки! — Страж Вихрей подошёл к двери, собираясь уходить.

«Ну совсем развалили мне мир! Ни поругаться, ни пострадать!» — Ирина внутренне сдалась. — «В самом деле, поработать, что ли? Больше ничего не остаётся», — она прошла в комнату и деловито включила ноутбук.

* * *

«Какие мы все разные!» — думала Аня. — «Прямо как наши пирожки».

Она обвела взглядом тёплую кухню. Виктор сосредоточенно сооружал треугольники с мясом, Алина — вытянутые, как камень в её кольце, расстегайчики с рыбой, Артур — овальные пирожки с капустой, появившаяся вместе с ним Даша — круглые с рисом, луком и яйцом, Ната — рогалики с вареньем. Самой Ане досталась начинка из творога с изюмом, с которой она защипывала квадратные конвертики.

Разные. Непохожие… Она вспомнила цитату из Аристотеля: «Город — единство непохожих». Вот он, её мир! Мир Города, мир друзей, с которыми у неё одно дело, одно служение. Вторая семья. Ой, а как же первая?