Цветок похожий на шишку чертополоха, состоящую из десятков сложенных острых лепестков, красно-черного цвета. Я прикрылся щитом, и тихонько дотронулся до шишки киркой. Этого прикосновения оказалось достаточно. Цветок начал раскрываться, один за другим открывая свои лепестки демонстрируя содержимое внутреннего пространства. А там было на что посмотреть, на игольчатой подстилке лежала горсть красных самоцветов. Я завороженно протянул к ним руку, но стоило мне дотронуться до содержимого, как цветок схлопнулся. Раскрывался он медленно, а вот закрылся моментально, впиваясь остриями лепестков мне в предплечье. Рука вспыхнула от боли, а затем немедленно начала неметь.
Я закричал от неожиданности и, повалившись на колени, попытался вырвать руку из подлого захвата, да куда там, легче оторвать молот Тора от земли, чем избавиться от этих тисков. Я схватил левой рукой кирку и неумело начал долбить ей по гадскому цветку, удар, два, пять… бесполезно, лепестки будто стальные, а сил почти не остается. Перед глазами пошла муть, кирка выпала из руки, повалившись на пол. Какая чудовищно нелепая смерть. Я повалился на землю, помутившимся взором глядя как цветок содрогается, жадно высасывая из меня жизненные соки. И в нем что-то изменилось.
Я навел на него иконку святого луча и… и провалился в темноту…
Глава 22
Сознание вынырнуло из темноты, поскакало как мячик от пинг-понга туда-обратно и, наконец, решило вернуться в мою неумную голову. Я открыл глаза все еще не понимая, что происходит, но мутная картинка начала фокусироваться, собираясь в единое целое, напоминая мне, где я нахожусь. Я перечитал сообщение. Затем перечитал еще раз, стараясь осознать прочитанное. Наконец, до меня дошел смысл этих строк.
— Исключительно вовремя пришедшая награда.
Спорить с этим утверждением было сложно, впрочем, в моем нынешнем состоянии, мне этого не очень и хотелось.
Предшествовала этому судьбоносному посланию, короткая строчка логов.
Хорошо, значит я успел-таки кастануть луч. Это меня и спасло. Я закатал рукав, уставившись на десятки подсыхающих ран и залитую кровью кожу. Неплохо так меня цветочек приложил, и чего я в него руку сунул? Наваждение какое-то, блеск самоцветов меня будто заворожил. А, кстати, где они? От цветка ничего не осталось, вернее, осталось не много. Два жестких лепестка и непонятная шестигранная коробочка. Я поднял ее и из нее выпал драгоценный камень.
Крупный и качественный это очень хорошо, ни те, ни другие мне еще не попадались. А где еще камни? Там же много было? Я потряс коробочку, перевернул и уставился на десяток Василиев Броневых. Вернее, на десяток его левых глаз.
— Что за?
Коробочка оказалась без крышки, и внутренняя ее часть была зеркальной. Я чертыхнулся и бросил внутрь рубин, она тут же наполнилась десятком его копий. В антураже из трепещущих цветочных лепестков, заметить подмены было просто невозможно.
— Обман, кругом обман! — Пожаловался я в пространство, — ладно хоть, что вместо рубина цветную стекляшку не подложили…
С другой стороны, даже одного такого камня я раньше не видел, чую он должен не мало стоить, а лучше я его деду отдам, пусть мне что-нибудь оригинальное из него сварганит.