Миракулум 2 (СИ)

Ни на какую конюшню не пойдешь... пришлось возвращаться. Пройдя мимо кухни, где среди ночи возился с какой-то бутылкой работник таверны, я поднялась по лестнице обратно в комнату. У моей двери стоял Аверс, и обернулся, услышав шаги.

- Надо же, а думал, что разбужу тебя.

Я застыла на месте. В полутьме его лицо было совсем неразличимо, и я со сладким замиранием вспоминала, - что значит разгадывать интонации его голоса.

- Зачем ты вернулась, Рыс? Извини, этот вопрос не мог подождать утра.

- Отчего же не спросил раньше?

- Не переспрашивай. Отвечай.

- В твоем вопросе упрек или любопытство? - На его отчетливую холодность, на чеканное "отвечай", я довела собственную интонацию до откровенного и наглого вызова. - Не отвечу.

- Ты изменилась, - тихо сказал оружейник, - что с тобой стало?

Со мной действительно было что-то не так. Неужели я, правда, изменилась в худшую сторону? Я веду себя так, словно хочу оттолкнуть его, избавиться, а чувствую совершенно иное.

- Дай-ка мне руку, - он шагнул ко мне

- Нет.

Я отпрянула назад, а Аверс удивленно остановился:

- Ты что, боишься меня?

Нужно было только развернуться и уйти.

Как я была слепа! Во мне существовало два сердца, и потому противоречия заставляли бредить или молчать. Одно сильно любило Аверса, все знало, все помнило, надеялось на встречу, и было уверенно, - он меня тоже любит! А другое, спаленное в подвалах, понимало, что для любви я не создана, что я изуродована и что я не нужна. Ему уже не нужна. Быть с ним и бежать от него, - все, что мне хотелось!

- Рыс, хватит мучить меня. - Аверсу все же удалось перехватить мою руку. - Что прикажешь мне думать? Дочь первосвященника вспомнила о том, кто она такая и вернулась к себе. Ты обещала вернуться, и исчезла на четыре года... а верно, с таким положением при дворе, с таким подвигом, как выдача карт цаттам, на своем Берегу можно начать совсем иную жизнь, чем здесь.

Взяв меня под локоть, он толкнул дверь в мою комнату, и завел внутрь. Там, у окна на столе горело несколько свечей. Я зажгла их, когда одевалась. Он подвел меня к свету.

- Если ты молчишь, я получу ответ, посмотрев тебе в глаза. Зачем же ты приехала, Рыс? Посмеяться надо мной? Посмотреть, что стало с оружейником, которого так легко было заставить единственный и последний раз в жизни полюбить? Ведь теперь ты гордая и злая, что даже за руку нельзя взять!

Мне казалось, что я сейчас упаду в обморок. Кровь от лица отхлынула, ноги подкашивались от внезапной нервной слабости. Аверс, что-то поняв, ухватил меня за локоть покрепче, и заставил присесть на край стола.

- Рыс...

Его голос дрогнул, а мне стало очень трудно дышать. Слезы душили внутри, а сквозь опущенные веки не выкатывалась ни одна. Меня затрясло, когда он вдруг коснулся бугристой кожи повыше запястья.

- Что это? - Рукава рубашки, с ослабленными завязками, он задрал почти до самого плеча. - Что это, Рыс?

- Каленые кандалы... - еле выдавила я из себя. - Так дух Огня отчищает от скверны человека, чтобы вернуть ему душу, отданную за жизнь духу зла... Ветер и Море не вернули...

Аверс обнял меня и прижал к себе. И умереть за такое было не жалко.

- Прости.

- Не надо, Аверс...

- Я глупец. Я бы жизнь положил на твои поиски, если бы только...

- Думаешь, я не знаю этого? И твоя дочь меня презирает...

Где-то вдалеке, приглушенно, послышался вскрик, который тут же оборвался. Я отпрянула, а оружейник метнулся к двери:

- Витта!

Глава девятая

Что-то случилось! Я хотела кинуться за ним, но не смогла. Тревога заполнила все внутри, и отчаянно зазвонила в набат... Что-то случилось!

- Аверс, подожди!!! Аверс!!!

- Эска!

- Нет! - Эска распахнула глаза, схватила ладонь Сомрака. - Верните меня туда, я должна помочь! Там что-то произошло!

- Опомнись. - Тавиар расцепил ее хватку, и сам сжал ее руку. - Опомнись, Эска. Ничего не случилось. Это прошлое.

Откинув голову назад, Эска несколько раз моргнула. Потом поднялась.

- Я не хочу воды, и не хочу чаю. Дайте мне что-нибудь крепкое.

Сомрак посадил ее за стол, а Тавиар достал из буфета глиняную початую бутылку с крошками сургуча по краям горлышка. Один бокал.

- Оставь нас, отец.

Хозяин лавки вышел.

- Пей.

Эска выпила крепленого вина, и долго молчала. Тавиар, севший напротив, обеспокоено спросил:

- Что ты там пережила?

- Счастье... страх... уродство.

- Уродство? Крысу покалечили?

- Давно. На руках ожоги широкими полосами.

- Эска, расскажи мне все, что видела. Нельзя пережитое держать внутри, а рассказать об этом ты можешь только мне. Я готов слушать.

- Я знаю, но я сейчас не могу.

- Обещай, что расскажешь.

- Обещаю. Только не смотри на меня. - Эска опустила голову, и налила себе еще вина.

- Почему?

- Потому что ты - это он. Во всем, и даже голос похож...

- Знаешь, - Тавиар стал медленно растягивать слова, - я надеюсь только на то, что твое сравнение не зайдет слишком далеко. Я - это я. И что бы ты там ни видела, ни слышала, я не собираюсь становиться Аверсом ни из-за каких похожестей!

- Тавиар, я схожу с ума.

- Я повторю столько, сколько будет нужно, - научись отделять прошлое от настоящего в своем сознании...