Миракулум 2 (СИ)

Голова болела беспощадно, но думать нужно было сейчас и как можно эффективнее. Что можно было предложить неизвестно кому, по неизвестно каким причинам посадившим нас сюда.

- А что они хотят?

- Охранник не удостаивает нас ответом.

- У меня есть, чем откупиться от плена или казни... - я посмотрела на оружейника. - Мне нужна только возможность сказать об этом их главарю.

- И что же это за откуп?

- Имя дочери первосвященника и на этом Берегу чего-то да стоит.

- Прекрати, Рыс, - зло отрезал Аверс, - ты не знаешь, кто они, и не знаешь их целей.

- Но другого выхода нет. Сидеть здесь и ждать, когда наступит, например, полдень и нас вздернут на воротах? А если сейчас от каждой мелочи зависит жизнь лекаря?

- Ты понимаешь, о чем говоришь?

- Понимаю. - Я посмотрела на Витту. - Но что поделать, если я, как цатт и захватчик, могу сделать больше, чем вы?

- Да, - сердито кивнула девушка, - пусть она идет. Пусть она идет и сделает так, чтобы нас выпустили! Чтобы Соммниансу ничего не сделали!

- В прошлый раз ты ушла и не вернулась.

Лицо Аверса посерело, стало пепельным, - припорошенным неимоверной усталостью от долгой ноши непонятно какого долга и обреченности. Я понимала его даже без объяснений: у него не было выбора, ни тогда, ни сейчас. И ему приходилось гнуться перед этими обстоятельствами, потому что не он в этой ловушке, а Витта. Не он в этом погребе, а я.

- В этот раз будет не так.

- А как? - Безжизненно спросил он, уверенный в том, что "будет не иначе". - Как будет?

- Пусть идет! Пусть докажет, что она нам не враг, если сможет договориться с этими гадами!

- Не встревай в чужой разговор, Витта, - сдержано остановил ее оружейник, - тебе стоит только молчать и думать над тем, насколько удачно ты сбежала из дома.

- Охрана! - Я подскочила к люку, не давая Аверсу больше задавать мне вопросов или пытаться искать другой выход. - Есть кое-что очень важное, что мне хотелось бы сообщить вашему главному человеку! Эй!

Наверху была тишина.

- Ты олух или болван?! Мне кажется, вы очень пожалеете, когда слишком поздно узнаете, что за человека захватили в плен! Ведь у него есть отступное, и это больше, чем деньги!

Охранник был либо туп, либо все мои слова считал чушью.

- Какой бы зуб ни был у вас на лекаря Соммнианса, ни одна месть не будет стоить той выгоды, которую посулю вам я...

Открыли люк нескоро. Охранник в итоге проникся речью, послал кого-то спросить совета, и теперь под конвоем, со связанными руками меня провели в трактир. На столах были навалено еды, - всей, какая только была в запасе у хозяина, углы были забиты бутылками, на бочках с вином сидели, как на лавках. И не смотря на то, что некоторые из людей были пьяны смертельно и валялись на полу, среди раздавленных свечей и черепков посуды, было заметно, - господа хорошо одеты, хорошо вооружены и не походит на шалую банду одичавших лесорубов.

- Это ты так хорошо рассказываешь сказки охране?

Мужчина, сидящий на одной из бочек, вытирал руки о полы куртки завалившегося рядом с ним приятеля.

- Я.

- И чем докажешь? Где спрятаны твои несметные сокровища? - Он засмеялся. - В волшебном рукаве?

- С кем попало я говорить не стану. Не для ненужных ушей...

- Вот, как... и так, что же за человека мы захватили в плен?

- Меня.

Мужчина рассмеялся. Оглядел меня с ног до головы и снова захохотал.

- Ваше величество, не знал... простите!

И все, кто был во вменяемом состоянии, загоготали над шуткой. Я только лишь выжидала. Наконец, он мотнул головой своим людям, и меня подтолкнули к дверям кухни.

- Говори, госпожа наглец. Я буду слушать тебя, только пока пью свое вино, а его у меня осталось меньше, чем полбутылки.

- Что ты хочешь взамен на всех нас?

- Глупо начинать с вопросов. Но я отвечу, - ничего.

У главаря были умные глаза, и в них я читала сомнение. Возможно, ему захотелось лишь развлечься разговором, а в то, что я не вру, он не верит. Мужчина был не молод, лет тридцати пяти - сорока, с рыжеватой копной волос, бородой, выбритой на манер боцманских, и с явным акцентом. Я заговорила на родном языке:

- Я цатт, и я дочь высокопоставленного лица. Я могу запустить руку в любую казну, или подписать любую, угодную тебе грамоту. Не знаю, кто ты, но в любом случае найдется хоть что-то, где моя власть тебе пригодится.

- Да? - Растянул сомнение тот, тоже заговорив как цатт. - Звучит это сладко. Только ничего этого мне не нужно.

- А ты подумай.

Я отвела назад плечи, чтобы немного размять затекшие связанные руки. Голова была тяжелая и больная, словно мне не переставляли добавлять ударов.

- Лекарь жив, или ты убил его?

Мужчина хохотнул, несколькими крупными глотками прикончил свое вино и приказал:

- Спустите ее в подвал.

В подвале было больше народа, чем в погребе. И Сомма среди людей не было. Воды так и не подали, и в духоте и жаре мы промучились до вечера. В темноте, в открывшемся проеме мелькнул свет фонаря и спустилось на веревке ведро с колодезной водой.

- А ты, девка, поднимайся на верх!