Миракулум 2 (СИ)

- А что, ты знаешь, как нам действовать дальше?

Витта последний раз всхлипнула, и плакать перестала.

- Да, нужно доехать до города, а там обратиться к коменданту... Он прибудет сюда с отрядом...

- Этих разбойников на постоялом дворе и след простынет. Если верить тому, что лекаря они не убили, то следует верить и тому, что главарь потащит их собой в свое укрытие в городе.

Я рассказала девушке обо всем, о чем мне пришлось говорить с главным. И обо всем, что он обещал, если я выполню свое обещание.

Отойдя к обочине, Витта села в высокую траву, и смотрела на меня заплаканными красными глазами снизу вверх.

- Как ты все это сделаешь?

- Я знаю, как. Я думала над этим всю ночь, и прошу тебя лишь об одном, - верь мне.

Она недовольно схмурила брови, а потом произнесла:

- Соммнианс сказал, что под платком ты прячешь знак Миракулум. Это правда?

Развязав потемневшую от пыли и пота льняную тряпку, я повернулась к Витте той стороной, где была змейка. Девушка прикусила губу, а потом отвела глаза и уткнулась взглядом в колени. Неприятное зрелище, я не спорила, учитывая, сколько раз служители храмов выжигали и срезали мне кожу на шее, а знак все проявлялся и проявлялся. Безобразная рана с каждым таким очищением, становилась все больше, и едва нарастал свежий бугристый рубец вместо кожи, как змея вновь выползала наружу.

От безумия или смерти в тех огненных подвалах меня спасало лишь то, что я быстро теряла сознание. А потом сердобольный врачеватель поил меня сильными травами, и столь же сильными мазями облегчал боль и ускорял заживление.

- Дело совсем не в Миракулум, Витта. - Я села в траву рядом с ней. - Ты должна знать одно, - как бы я тебе не нравилась, как бы ты обо мне не думала, я прежде сдохну, чем позволю кому бы то ни было обидеть тебя. Ты ведь не можешь отрицать, что нас связывают между собой два близких человека...

Она нехотя на меня посмотрела. А я, перевернув платок, снова намотала его на шею.

- Витта, ты дочь моего возлюбленного и возлюбленная моего друга. Веришь ты или нет, но я тоже люблю тебя, пусть и мало о тебе знаю. И ради них, и ради тебя самой, я сложу голову.

Посидев еще немного во взаимном молчании, я решила, что доверительному разговору не суждено состояться, что Витта не говорила и не собирается говорить, согласна она со мной или нет. Верит ли? Да и не важно, главное, что я сама сказала ей все, что посчитала нужным.

- Пора ехать.

- Ты никогда, и ни при каких обстоятельствах, не сможешь сравниться с матерью. Она не переживала Миракулум, но по многим другим достоинствам она в сотни раз тебя превосходит, и отец это знает. Ты поняла?

- Я всегда знала об этом.

- И не думай, что ты имеешь право мне указывать, или учить чему-то...

- Я никогда так не думала.

- И...

- Да?

- Ничего.

В Лигго к середине дня мы едва пробрались. Пришлось долго искать хоть одну харчевню в окружающих деревеньках, где была в распоряжении хозяина бумага, достойная для написания грамоты. Наконец, найдя такую, я расплатилась за обед, за чернила и благополучно миновав главные ворота, отправилась искать конный рынок.

Одной серебряной монеты мне бы на все не хватило, но просить больше тогда я не решилась. Любой наглости был разумный предел. Чтобы хоть как-то протянуть здесь два дня и оставить денег для отправки гонца, мне пришлось продать все снаряжение Варта, и выручить достаточно монет, чтобы справить нам двоим поношенные холщовые камзолы, устроится на ночлег и спокойно дожидаться нужного времени.

В "Дорожный камень" я пошла пешком и одна.

К полудню к моему столу никто не подошел, и потом тоже. И мне приходилось растягивать поедание невкусной похлебки все дольше.

- А ты умница, что никого не привела.

Чего я не ожидала, так это того, что сам глава отряда заявится на встречу. Я ведь и впрямь могла привести за собой ратников, или людей того же лекаря, если бы знала, где их искать.

- Я здесь. И меня уже тошнит это есть.

- Через пять дней ты приведешь вассала Эльконна к заброшенному храму у северной дороги. Эта дорога длинна, и хорошо просматривается, от самых ворот, до самих ступеней будет видно, что вы не одни. Как только я перережу ему глотку, я тут же от счастья, прощу всех моих прежних врагов. Отпущу, и преследовать больше не стану.

- Яснее некуда.

- Если ты действительно такая всемогущая, госпожа наглец, то подобная мелочь не вызовет затруднений...

- Ты цатт. - Я перебила его, не сводя с его лица взгляда. - Как твое имя?

- Я же не спрашиваю тебя о твоем.

- Я Сорс, дочь первосвященника Лаата. Ты цатт, я уверена. И я уверена также, что и имя это ты слышал.

- Смутно, - схмурился тот, - помни, у тебя всего пять дней.

- А где живет этот Эльконн?

- Он хозяин местных земель. Лигго, - его город.

- Во сколько ему нужно быть в этом храме?

- Как и сегодня, в полдень.

Он ушел.

А я, вернувшись к Витте, развернула приготовленный чистый пергамент, и написала следующее: