Миракулум 2 (СИ)

Помощник не солгал, меня не отвели в застенок. И руки развязали, оставив ратника с другой стороны двери. Я утирала рукавом разбитый нос и губу, зажгла несколько свечек на столе. На площади еще суетились люди, а в окне было видно, как скользят по погасшему небу клочки дыма. Справились, потушили. Больше было зрелищно, чем ущербно. Гобелены, жалко, да старинную мебель.

- Только доберись, умоляю... только найди их, и тебе уже ничего не будет грозить.

Когда совсем стемнело, в дверях, без стука, появился Илиан.

- За печатью? - Я сняла перстень с пальца и протянула ему. - Бери. У меня ее никогда не было, и ничего я о ней не знаю.

Помощник посмотрел на нее, разочаровано и тонко улыбнулся:

- Если для того, чтобы ты мне поверила, мне нужно было солгать, я так и сделал. Она мне не нужна.

Он впервые обратился ко мне на "ты", с тех пор, как я разрешила ему. Но не может быть, чтобы Витта оказалась права, и его поступок не только оказался бескорыстен, но и продиктован симпатией ко мне. Я печать обратно не одела, положила ее на столешницу.

- Я убедил Эльконна, что смогу тебя усмирить и вести себя без бунтарств и других попыток к бегству.

- А ты уверен, что сможешь?

- Но я здесь, я и тебя прошу об этом.

Илиан прошел к стулу, поставил его рядом с моим и сел за тот же стол, на угол. Более чем приватно теперь можно было беседовать, сидя за одним столом и находясь друг от друга не дальше, чем на локоть. Лицо Илиана попало в круг света зажженных свечей. И его взгляд смутил меня.

- Почему у тебя такое странное имя? - Вкрадчиво спросил он. - Неужели мне так и называть тебя кличкой, которую так трудно произнести, не запнувшись?

- Оно мне по душе.

Я улыбнулась, вспомнив, как Аверс порой произносил мое имя. Как оно слышалось в его глубоком голосе, утопая в колдовском звучании последнего "с"... Илиан, кажется, подумал, что улыбка предназначалась ему:

- Значит, Крыса?

- Можно короче, - Рыс.

- Рыс... твое послушание даст тебе относительную свободу здесь. Если Эльконн удостоверится, что ничего ты больше не выкинешь в его замке, то уберет охранника, и ты сможешь бывать в других палатах, выходить отсюда.

- Послушание? - Недовольно огрызнулась я. Мне не понравилось это слово.

- Так мне будет легче тебя вытащить отсюда.

- И каким же доводом ты меня убедил, что скажешь своему господину?

- Что я рассказал тебе про скорый приезд отца, и что для тебя это в корне меняет ситуацию, - ты согласна дожидаться его, не устраивая скандалов.

- И ты что, можешь успеть за оставшиеся дни до его проезда сделать так, чтобы я тоже сбежала?

Благодаря Илиану, Витта уже была на свободе, но вот в вероятность того, что и со мной все случится так же легко, вызывала у меня сомнения.

- Я не обещаю, но сделаю все возможное.

- Зачем? Если не печать, то какая же тебе в этом выгода?

Он поджал и без того узкие губы, немного помедлил с ответом. И все равно от него ушел:

- С каких пор ты стала верить лишь в алчность?

- С тех пор как знаю, что каков хозяин, таков и его пес.

- Эльконн, - небрежно бросил Илиан. - Я служу ему потому, что так мой отец отдал долг его отцу. Это не личные убеждения и преданность, это данное слово и чувство чести за спасенную жизнь.

- Красиво сказано. Но связи со мной я не вижу... ты не ответил на мой вопрос.

Он неожиданно встал, подошел к кувшину с водой. Не найдя платка, так как тот давно был на моей шее, он вынул из рукава свой и намочил его.

- Позволь? - Илиан вернулся и предложил его мне. - У тебя следы крови на лице.

- Спасибо.

Я приложила платок к носу. Кожа на щеках от ударов горела, и я даже не чувствовала, где стягивает кожу не стертые до конца разводы, а вот у носа и у губы чувствовалась еще теплота и соленость. В зеркало я тоже не смотрела, не подумала, что кто-то еще придет смотреть на мое лицо, да так близко.

- Когда-то я видел тебя на приеме у первосвященника. Это было лет тринадцать или пятнадцать назад.

- Хорошая же у тебя память, помощник. Я не помню даже приема.

- И я не помню приема, я помню только тебя.

- А-а, - хмыкнула я скорей от неловкости, - верно, очень скучный был бал.

- Я просто хочу помочь тебе, как давний друг.

- Мне не верится в это, давний друг. Таких как я не запоминают на тринадцать или пятнадцать лет. Но я послушаюсь твоего совета, и можешь сказать вассалу, что я смиренно жду своего отца-первосвященника.

- Почему не верится? - В голосе Илиана заскользила даже обида. - Это не честная игра, Рыс. Не веря мне, ты вынуждаешь меня говорить больше, чем мне бы хотелось.

- Так говори. Или возвращайся с донесением к Эльконну.

Он вдруг изменился в лице, глаза снова стали испытующими и смотрящими насквозь, словно в самую истину, чтобы отделить ложь от правды.

- А если я скажу, что влюблен. Это не достаточная причина для твоего убеждения?

- Это неправда.

- Почему? - побелел Илиан.

- Ни один мужчина, не будет стоять и смотреть, как кто-то бьет женщину, в которую он влюблен. Спасибо за платок.