Мираж

— Мы должны вбить клин между «западниками» и «восточниками», а сделать это сейчас несложно. Надеюсь, ты все понимаешь. А что касается ушей… Я уверен, что скрыть наше вмешательство практически невозможно, мы живем не в больничной палате или в кислородной палатке для поддержания тонуса. Нам никогда не создадут режима наибольшего благоприятствования. В большинстве случаев, когда мы начинаем крупную операцию, в которой мы рано или поздно засветимся, надо сразу пустить утечку в прессу. Да возьми Анголу… Мы начали ее разрабатывать бог знает когда, и много лет подряд журналисты пишут и пишут: мятежников поддерживает ЦРУ. Ну и?.. Вначале были факты: поставка оружия «нашим черным друзьям», деньги, от которых они не отказывались. «ЦРУ — мятежники, мятежники — ЦРУ…» Всем надоело! Да и фактов нет: да, продолжаем снабжать оружием и деньгами. Так ведь это прошлогодний снег! Не сенсация, — значит, никто не заинтересуется, никто не напишет. Если даже судить по выжимкам из левой печати «западников», лучшее, до чего там могут додуматься, так это вынести Анголу в заголовок, а рядом дать название нашей «компании». Да ради бога! Чем чаще будет всуе употребляться наше имя, тем быстрее оно набьет оскомину…

— Вот теперь я понимаю разницу между хорошим аналитиком и рядовым служакой вроде меня, — подытожил Уэбб, берясь за бутылку.

Поскольку приятели выпили уже вполне прилично, Вирджил не уловил иронии в голосе Уэбба.

— Брось! — отмахнулся польщенный и захмелевший аналитик. — Мы сейчас в прекрасной форме, и умники, которых мы сами избрали, ждут от нас подвигов.

— За твое здоровье! — тут же откликнулся Питер. — А каких подвигов?

ИНМЭН АККУРАТНО положил свой «страховой полис» в бумажник и водворил его во внутренний карман пиджака.

— Да, конечно, я жду, — ответил он в микрофон интеркома.

Через несколько секунд в двери появился Макс Хьюджел с тонким черным скоросшивателем в руках.

— Добрый день, господин Инмэн, — стараясь говорить как можно спокойнее, обратился к адмиралу подчиненный. — Я побеспокоил вас, поскольку…

— …Господина Кейси нет в управлении, — докончил хозяин кабинета. — Дело, видимо, срочное? Садитесь. Кстати, пока не забыл: в прошлый раз я посоветовал вам изучать произведения Ле Карре, не так ли?

— Совершенно верно, — с готовностью подтвердил Хьюджел. — Я уже этим занимаюсь.

— Ну, не надо насиловать себя. — Инмэн делал вид, что не замечает, как вздрагивает при каждом его слове бывший финансист. — Не нравится Джон Ле Карре — найдите книгу другого автора, только не разменивайтесь на дешевые поделки. И в конце концов, любое наше архивное дело читается не менее увлекательно, чем лучший образчик художественной литературы. Хотя бы план «Камелот».

— Это Чили, — оживился Хьюджел. — Пожалуй, что я в курсе.

— Пожалуй, — милостиво согласился адмирал. — Думаю даже, что вы лучше меня должны знать, какую прибыль получил цвет нашего бизнеса после свержения Альенде. А вот политические дивиденды?..

— Ну-у… — протянул Хьюджел, как студент, просящий пощады у экзаменатора. — В общих чертах, конечно, ясно…

— В общих чертах ясно каждому, — продолжал экзекуцию Бобби Инмэн. — А мне хотелось бы — и это совпадает с вашими интересами, — чтобы вы знали мотивы каждой акции, сумма которых дала нам требуемый результат.

Инмэн сделал паузу и внимательно посмотрел на Хьюджела.

— Так слушайте. В марте семьдесят четвертого года, почти через полгода после переворота, в городе Канзас-Сити, в штате Канзас, объявился заезжий священник Рохелио Арасена. Занесло его издалека — из Чили, из города Вальпараисо. Он-то и поведал нашим соотечественникам, как великая сила молитв чилийских верующих привела к падению правительства Народного единства. «Большинство христиан в Чили верят, что именно молитвы в действительности вызвали перемены», — объявил Арасена. Христиане поняли, что их молитвы услышаны, когда утром одиннадцатого сентября семьдесят третьего года было объявлено, что Чили «освобождена от марксистско-ленинского правления и бог направил страну к свободе».

Аминь, господин Хьюджел? Вот она, мысль: не военные совершили переворот в стране, а ее спасли молитвы. Он, Арасена, уверен, что Чили представляет собой пример того, как верующие могут молитвами спасти свою нацию.

Блажен, кто верует… Мы не требовали, чтобы святой отец отчитался у нас за командировочные. Тем более что большую часть выданных ему денег он потратил на девочек.

Итак, говоря языком церковников, явление ЦРУ народу состоялось, и оно оставило на земле Чили четырех своих наместников с ангельскими крыльями, тщательно упрятанными под тесными военными мундирами. Из чувства скромности они стали именовать себя не наместниками бога на земле, а всего лишь хунтой…

Да, господин Хьюджел, учитесь хватать мысль. Спустимся с небес на землю. Операция против правительства Сальвадора Альенде называлась «Камелот», смысл ее укладывался в понятие «дестабилизация».

Хьюджел заерзал в кресле.

— Это было давно, — не обращая внимания на попытки собеседника прервать разговор, произнес Инмэн. — Но кто сказал, что сегодня нужно менять тактику?