Мираж

   — Если мы готовим такую серьёзную операцию, то что делает группа Д? — спросил Пузицкий. — Зачем ошиваются в Германии Попов и де Роберти, вызывают к себе Кутепова?

   — Застрелить Кутепова очень просто, — сказал Серебрянский. — Это может сделать и любой чекист на улице, и де Роберти, тем более что они знакомы. Им всем приказано: генерала не трогать. Разговаривать, зондировать почву, настроение выяснять, планы, но не трогать. Я думаю, что скоро мы их отзовём. Итак, друзья, готовьтесь. Операция назначена на... В общем скоро.

1930

1

В Крещенский вечер у Кутеповых собрались несколько самых близких сослуживцев и друзей. Говорили о будущем России и, естественно, о собственном будущем. Генерал только что вернулся из Берлина, где вёл переговоры б сомнительными личностями из России, похожими на агентов ГПУ.

   — Привёз Пашеньке игрушечную пушку, — сказала Лидия Давыдовна с некоторым упрёком, — уже начинает учить стрелять.

   — Я воспитываю сына по программе Петра Великого, — объяснил Александр Павлович. — У нашего императора первой игрушкой была лошадка, потом солдатики, потом пушка. Паша дожил до возраста, когда время заниматься пушкой, и я привёз ему немецкую пушку. Сейчас немецкая артиллерия самая сильная. Россия в развале, французы думают о развлечениях, англичане — моряки. Как это ни смешно, а больше ничего полезного мы с полковником Зайцевым из Берлина не привезли. Попови де Роберти, надо отдать им должное, кормили нас роскошными ужинами и обедами, но все разговоры и в застольях, и на совещаниях — пустая болтовня. Попытки втянуть нас в новый «Трест».

   — Они же создали там какой-то союз, — сказал князь Трубецкой. — В нём активно участвует наш генерал Дьяконов.

   — ВРИО, — разъяснил Кутепов. — Ворона какая-то. «Внутренняя Российская Национальная Организация». Тот же «Трест». И Попов, и де Роберти сознались в конце встречи, что так оно и есть, и оба они — сотрудники ГПУ. А сначала такими заговорщиками представлялись. Давайте нам в Россию больше офицеров, но только с деньгами — в ГПУ узнали, что РОВС кое-что из колчаковских миллионов получил. Поднимем, мол, восстание. Россия готова...

   — Но Россия действительно готова! — воскликнул Кривский. — Ужасы коллективизации... Крестьянство бунтует... Поможем несчастным русским мужикам. Если коммунисты уничтожат крестьянство, это будет означать, что они уничтожили Россию.

   — Всё русское крестьянство даже коммунисты не смогут уничтожить, — возразил Кутепов. — А помочь, к сожалению, мы не можем: Красная армия твёрдо стоит на стороне большевистского правительства. Наши офицеры сами не могут поднять крестьянское восстание.

   — А они к нам засылают, — сказал князь Трубецкой, — и засылают с определёнными целями. Постоянно вам угрожают, Александр Павлович, а вы от охраны отказываетесь.

   — Это ужасно! — воскликнула Лидия Давыдовна. — Каждое утро я провожаю его как в бой. Хорошо, что иногда приезжают офицеры-таксисты...

   — Лида! Это служебный вопрос, и я решаю его без тебя. Я не имею права расходовать деньги, собранные для РОВС и для борьбы за Россию, на личные нужды. Кстати, эти жулики Попов и де Роберти предупреждали, что покушение на меня произойдёт весной.

   — Наверное, хотели усыпить внимание, — сказал Зайцов. — По моим данным, покушение на вашу жизнь может произойти значительно раньше.

   — Убить могут каждого из нас, — сказал генерал, — в том числе и меня. Но охрану брать я не буду. Кутепов всегда смотрел опасности в лицо.

   — Сегодня же Крещение, — напомнил князь Трубецкой. — Надо гадать. Меня научили в Монголии. Начнём с вас, Александр Павлович. Задумайте, что хотите.

   — Задумал.

Для гадания требовались свечка, игральные кости и некий разрисованный китайскими знаками лист бумаги, оказавшийся у князя в портфеле. Трубецкой зажал кости в кулак, поднёс руку к свече и долго держал кулак над огнём. В известный только ему определённый момент князь неожиданно выбросил кости на разрисованный лист.

Лидия Давыдовна вскрикнула и сказала, тяжело дыша, словно пережила страх:

   — Если плохо, то лучше ничего не говорите.

   — Хорошо. Не скажу, — согласился Трубецкой.

Когда все отошли к патефону, Кутепов сам спросил гадальщика. Тот ответил с тяжёлым вздохом:

   — Это будет так неожиданно, так быстро, так ужасно...

2

25 января в «Русскую справку» торопливо вошёл Зайцевский. За справочным окном сидел Мохов.

   — Мне нужен господин Дымников, — сдерживая учащённое дыхание, как после бега, заявил посетитель.

   — А что это вы так спешите? И нервничаете. У нас не полиция.

   — У меня очень срочное дело к господину Дымникову.

Не трудно было понять, что Мохову не хочется пускать незнакомца к Леонтию, но ничего не поделаешь. Нажал-таки кнопку звонка, и Дымников, приоткрыв дверь и увидев Зайцевского, сказал:

   — Заходите.

   — У вас здесь глухо? — спросил Зайцевский, оглядывая окно, стены, дверь. — Не слышно?

   — Предохраняюсь, как говорят русские женщины.

   — Здравствуйте, Леонтий Андреевич. Помните меня? А можно дверь на ключ?

   — Можно. Я вас помню, Лев Борисович. Приехали в гости к яругу? Или навсегда?

   — Как он? С ним всё в порядке?