Мираж цвета индиго

Через пятнадцать минут Даша остановила такси у невзрачного здания отделения милиции. Вошла походкой «от бедра» в мрачный казенный коридор. Дежурный с изумленным видом высунулся из окошка, рассматривая сначала Дашу, затем корзину в ее руке.

— Слушай, — доверчиво обратилась к нему Даша. — Я тут была у лейтенанта вашего. Фамилию забыла. Такой невысокий, светленький. Вон там, в том кабинете, в конце коридора. И, понимаешь, часы у него забыла.

— У Михайлова, что ли? Так он тут еще. А корзину ты принесла, чтоб часы в нее положить?

— Точно, — обрадовалась Даша. — А говорят, менты тупые.

С лица дежурного не сразу сползла улыбка, но Даша уже открывала дверь кабинета, который покинула несколько часов назад.

* * *

Когда раздался звонок в дверь, Тамара вскочила с маленького диванчика в холле и не сразу справилась с замком, так дрожали у нее руки. Впустив Сергея, она закрыла лицо ладонями.

— Я не представляю, когда кончится этот кошмар. Каждый день происходит что-то ужасное, невероятное.

— Тамара, у меня предложение, — сказал Сергей. — Давайте сначала пройдем на кухню, вы сварите нам кофе, мы его спокойно выпьем, а потом обо всем поговорим.

Но выпить спокойно он сумел лишь пару глотков. Больше не смог вынести измученного, умоляющего о помощи взгляда Тамары.

— Я готов. Внимательно вас слушаю.

— Я говорила Дине и вам, что хочу как можно быстрее продать наш загородный дом. Алена нашла мне хорошего риелтора, он даже в больницу ко мне приезжал, рассказывал о покупателях. Там у них есть какая-то возможность продать до истечения полугода — срока вступления в права наследства. Система доверенностей и все такое. В общем, я нашла все бумаги на дом, и мы поехали к нашему нотариусу: у него хранилось завещание Вадима. Я его, разумеется, читала: он завещал дом и деньги со своего счета мне. Меня это еще так неприятно зацепило. Зачем завещание? Мы же, говорю, одногодки с тобой. Он рассмеялся. Затем, говорит, что тебе мне завещать нечего. Мы приехали к Петру Николаевичу… Нет, вы не представляете, что произошло! Он сказал, что незадолго до гибели Вадим переписал завещание! Он все оставил какой-то женщине. Марии Ильиной. Я впервые слышу это имя.

— Вы взяли копию документа?

— Да, он еще не сразу согласился нам его дать. Вот. Смотрите. Там адрес есть.

— Может, она его родственница? В семье человека называют уменьшенным именем — Маша, Маня, — а фамилию вы вообще могли не знать. У него сестер, племянниц не было?

— Нет, не было совершенно точно.

— А, извините, побочной дочери не могло быть?

— По этому поводу, честно говоря, я ничего не могу сказать.

— Попробуйте вспомнить: эту фамилию вы действительно никогда не слышали у себя дома, во время разговоров мужа с друзьями, коллегами, по телефону?

— Не припомню. Я мало знаю о делах мужа.

— Ну, что ж. Спросим у самой наследницы. Раз есть адрес, значит, найдем, даже если она по нему не живет. А там — кто знает. Завещание — это мотив.

— Вы считаете, его могли из-за этого убить? Но как он мог написать это завещание, не поставив меня в известность? Он не был настолько непорядочным человеком. Я бы даже сказала, что он всегда чувствовал свою ответственность за меня. Или мне казалось, что я чувствую его ответственность. Ничего не понимаю.

— Тамара, — Сергей положил руку женщине на плечо. — Убийство — это не конец истории. Это ее начало. И если вам довелось оказаться в поле этой беды, нужно в первую очередь набраться терпения и пробираться к какой-то разгадке. Вместе мы найдем ее.

— Может быть. Нет, я уверена в том, что нужно узнать правду. Иначе невозможно жить.

— Кстати, а жить вам есть на что?

— Да, конечно. У меня есть небольшая сумма на моем счете.

— Вот и хорошо. Я беру этот исторический документ, вы мне пишете на бумажке координаты вашего нотариуса, и я отправляюсь на поиски наследницы вашего мужа. А вы пока ни о чем не думайте. Правда может оказаться совершенно неожиданной.

* * *