Миражи

Юля огляделась, не понимая, где они находятся. Вокруг простиралось огромное пространство, освещенное золотистым светом. Здесь не было людей, время ведь позднее. Давно перевалило за полночь. Ариан взял ее за руку и повел к гранитной балюстраде. А потом у Юльки захватило дух. Огромный ночной город в золотой и серебряной подсветке открылся перед ней. На смотровой площадке Воробьевых гор гулял ветер, кружа в вальсе листья.

Невероятное ощущение свободы охватило девушку. Свободы, от которой хотелось раскинуть руки в стороны и, поддавшись ветру, улететь…

Юлька коснулась ладонями гранитного парапета и на мгновение закрыла глаза. Какое-то странное чувство охватило ее. Чувство безвременья, что ли. Как будто здесь не существовало ни прошлого, ни будущего… Будто все происходящее — всего лишь сон, мираж, который растает, как только лучи солнца коснутся его.

— Это одно из моих любимых мест в городе, — негромко сказал Ариан, останавливаясь рядом и ставя на парапет шампанское и бокалы. — Видишь, вон там светится легендарный стадион «Лужники»? А вон там возвышается Останкинская башня. С этого места открываются лучшие виды на город, особенно, если знать, что и где находится, — хлопнув пробкой, парень наполнил бокалы. — Там золотятся купола храма Христа Спасителя. А с другой стороны виднеется здание Российской академии наук и метромост рядом.

— И много их у тебя? Любимых мест в этом городе? — спросила она, принимая бокал.

— Нет, немного. Хочешь, покажу? Не все, вряд ли у нас хватит времени до рассвета, но кое-что ты сможешь увидеть. Москву можно не любить, но ею невозможно не восхищаться…

— Хочу! — кивнула девушка, делая глоток. — А что там за тросы? Канатная дорога?

— Да! Прокатимся?

— Но она, наверное, уже не работает.

— Я все устрою, идем! — парень допил шампанское и, прихватив бутылку, повел Юлю к станции.

Ему действительно удалось договориться при помощи определенной суммы. Они арендовали вип-кабинку и, сидя в кожаных креслах, пили шампанское и любовались Москвой-рекой с высоты птичьего полета. Потом поехали в центр и неторопливо брели, взявшись за руки, через Столешников переулок под сотнями горящих лампочек, которые отражались в лужах мостовой. Ариан что-то рассказывал ей, заставляя смеяться. Он захмелел и так же, как и она, гнал прочь мысли о скором расставании, упиваясь настоящим, которое утекало как вода сквозь пальцы. Они не разговаривали о чем-то серьезном, ничего не обещали друг другу, не вспоминали прошлое, не загадывали на будущее, только в кафе на Старом Арбате, где спрятались от дождя, грея ладони об чашку с кофе, напускная веселость слетела с Ариана. Улыбка погасла. Стало страшно взглянуть на часы, и сердце защемило от тоски. Отодвинув чашку, девушка потянулась к его ладони, и их пальцы тут же переплелись.

— Знаешь, если бы не то несчастье, случившееся в Сиренево двадцать лет назад, сегодня я назвал бы своей женой тебя, не Аделину. Ты была бы моей с детства, потому что предназначалась мне судьбой… — негромко сказал он и прижался губами к ее холодным пальцам.

— Значит, мой дед разрушил не только жизнь моей матери, но и мою тоже, — пододвигаясь ближе к нему, сказала она. — Но что толку сейчас думать об этом? Какой смысл в сожалениях? Не хочу я омрачать эти мгновения. Ты за короткий срок открыл для меня целый мир, помог обрести себя! Подарил мне любовь и мечты.

— Я хотел бы превратить их в жизнь и исполнить все свои обещания, — сказал он.

— Давай не будем о грустном, — улыбнулась она, проведя пальчиками по его щеке и губам, не отрывая взгляда от его глаз.

Над Москвой занимался холодный рассвет, когда Ариан остановил авто у ворот родительского особняка. Машина замерла, а от Юлькиной решимости не осталось и следа. Она посмотрела на парня — в огромных глазах отражались растерянность и боль. В его же глазах ожидание сменялось надеждой, а потом и болью. Его глаза молили ее не уходить…

А над городом рождался новый день, пробиваясь розовыми лучами рассвета сквозь тяжелые сизые облака. Сон, которым была эта ночь, таял. Реальность врывалась в их мир.

Ариан собирался что-то сказать, удержать ее, но девушка, быстро расстегнув ремень безопасности, вышла из машины, хлопнув дверцей, и направилась к воротам, кусая губы и чувствуя, как внутри разрастается отчаяние. Услышала, как за спиной хлопнула дверца машины, и, не сдержавшись, Юлька обернулась. Ариан стоял рядом с автомобилем, глядя ей вслед. Она сделала еще несколько шагов к воротам, а потом развернулась и побежала к нему. Он подхватил ее на лету, а она обхватила его шею руками, прижавшись щекой к его щеке. Вот так, не размыкая рук, они стояли несколько минут, потом Ариан опустил ее на асфальт и склонился к ней. Юля обхватила ладонями его лицо и первая прижалась к его губам…

Звук открывающихся ворот заставил обоих вздрогнуть и оторваться друг от друга. Юлька высвободилась из его объятий, отступив на шаг, но все еще не могла отвести от него глаз. А потом, будто о чем-то вспомнив, вытащила из сумочки этикетку, сорванную с бутылки шампанского.