Миражи искусства

Писать, быть литератором – это в понятии всех как что-то недосягаемое, возвышенное, необъятное, таинственное. На самом же деле всё просто. Что, казалось бы, в нашей с Виктором болтовне с разбором рукописей, в смехе над эпизодом с капитаншей, в беззаботной безалаберности непоседы Баси? Но вот я иду теперь, ощущаю неубывающее животное тепло от пульсирующего маленького тельца этого пёсика и радуюсь, что я уже совершенно другой.

Я знаю, что может составлять литературу, даже очень высокую. Так это легко и приятно сознавать…

Я знаю, что мне теперь делать, что мне нужно…

И уже ничто не в состоянии помешать мне или огорчить меня. Даже то, что, по известной мне причине, издание сборника юморин с моим «присутствием», о чём говорил Виктор, вряд ли состоится. Или, если и состоится, то не скоро.

Помню, что уже и перед самым уходом от него я всё ещё хотел спросить у него, в самом ли деле он собирается выпустить в свет такую книжонку. Было бы желательно обнаружить в ней свой скромный вклад. Но я не спросил, поскольку запаздывал: следовало задать этот вопрос несколько раньше – сразу вослед первому, уже изложенному выше. Теперь он казался излишним и неуместным.

Для чего было спрашивать о пустяке – если и так всё складывалось наилучшим образом…

Футурины

Условное – реальное

ВПЕРЕДИ ГРЯДУЩИХ ВЕКОВ

Мой друг Казимир Лопек, не являясь учёным, имел обыкновение рассуждать о нашей цивилизации и её продолжениях. Много писал на эту тему. Хотел подготовить к изданию книгу. Но ему всё казалось, что соответствующих материалов у него мало.

Однажды мы гуляли с ним по зимнему лесу. Заглянули передохнуть в пустовавшее зимовьё. Затопили печурку. В какой-то момент Лопек взялся подбросить в огонь щепок, открыл дверцу печурки, наклонился, и неожиданно его стало туда втягивать. Я не успел оглянуться, как он исчез. Как я ни старался, вызволить его назад не удалось. Объявился он лет через пять и уже в другом городе, где стал жить постоянно. По телефону я узнал от него, что в своё отсутствие он находился в далёком будущем, и теперь для задуманной книги материалов у него более чем достаточно. А вскоре его свалила тяжёлая болезнь, и он умер.

Я обнаружил копии некоторых написанных им вещиц у себя в рабочем шкафу, куда положил несколько лет назад, получив от друга по почте для ознакомления вместе с предложением пользоваться правом их издания, если ему самому напечатать книгу было бы не суждено.

В сопроводительной записке Лопек просил меня по возможности обойтись без раскрытия его биографии. Соглашался только на минимальное. Например, на отдельные метричные сведения. Сюда входило, как самое необходимое, то, что было ему немногим за шестьдесят, и «вполне вероятно», он – потомок одного из декабристов, отбывавшего каторгу в Сибири и там погибшего.

«В целом, – писал он, – данные обо мне малоинтересны для меня самого, так как не проецируются на всё, над чем я работал и о чём сообщается в посылаемых тебе материалах. Считаю, что и для других особого интереса тут нет».

Ещё он сообщал, что собранное им он бы не хотел видеть представленным публике в известных всем видах сочинений. «Я их называю футурины, – говорилось в его записке, – что по смыслу обозначает повествования из будущего, которое уже состоялось как реальность».

Выбрав из них те, где угадывалась общая концепция так и не изданной книги, я, насколько это мне удалось, постарался придать им более-менее достойную беллетристическую форму и теперь предлагаю эту небольшую подборку вниманию всех в надежде хотя бы в малой части воздать памяти увлечённого нашим будущим исследователя и прекрасного человека.

Читатели могут усомниться: насколько приведённое ниже верно? Думается, тут сам предмет должен говорить за себя. Абсолютно реального в мире нет ничего – всё постоянно меняется. Вымысел – такая же реальность, как и остальное. Пример хотя бы с объяснениями – как был рождён бог Иисус.

Его непорочное зачатие Марией – выдумка; но её принимают как правду. Ибо понятна необходимость: бог должен быть, значит, он есть, а зачем он и откуда, можно ещё уточнять по ходу поклонения ему.

У Лопека тоже вымысел. Но по-своему любопытный.

Автор как бы взбирается на самые верхние сферы загадочного, где на протяжении веков бездеятельно и безмолвно восседают боги землян, и – эффективно соперничает с ними.

Ну а теперь почитаем тексты.

Калдасан КИЛОНРОТ:

МАГГИС

…И вот уже стучится в мою лабораторию-клеть Серебристо-Белый Олюк. Это знак: пора. Всё готово. Тут прошла вся моя взрослая жизнь. Решение о моей судьбе приняли тумы с планеты Чез, покорившие землю в 3 805 году от Бирса. Когда они наведались к нам первый раз, на земле уже всё заканчивало кончаться. Люди упали в своих устремлениях. Их поразило равнодушие, которое ничем не удавалось отбросить.