МирЭМ

– Двадцать шесть, в декабре мне двадцать семь исполнится.

– Прости себя за все, родителей и непременно попроси у них прощения, – поддержала его Маша, советом.

– Спасибо что выслушала, так и сделаю…, – откликнулась его душа, подхватившая алую ленту и лицо озарилось дружеской улыбкой.

– Пожалуйста, ну, мне кажется, что пора спать. Мне завтра на работу, – напомнила она и в глазах замерцал сон.

– Засиделись мы… конечно. Ты ложись на своей кровати, а я на полу лягу, мне не привыкать.

– Пошли тогда стелиться?

– Пошли.

На следующий день, Маша рано утром ушла на работу, оставляя Майкла на собственное попечение. Утро медленно редело, наполняясь светом, не обернувшись к обеду полным превосходством. Солнце запротестовало и не соизволило показалось, прячась за тучными портьерами.

20

Майкл открыл веки, а вслед за ним тут как тут, проснулось и тело, сладко потягивающееся под одеялом в милом цветастом пододеяльнике. Пройдясь глазами по знакомой обстановке, с задернутыми шторами, что пропускали струйку приглушенного уличного просвета, он прочувствовал совершенную радость. А на душе освобождение от мук и сомнений, и так примечательно выспался, впервые за несколько лет. Здравая, светлая голова легкая в мыслях, задышала вместе с телом в унисон. Жизнь в нем забила ключом с новой силой, верою в будущее и свои силы.

После завтрака он дошел до пожелтевшего жасминного куста, за которым его приятель, Лелик Мартынов, восседавший за самодельным столом, предназначенным для игры в домино, уселся накатить с такими же собутыльниками, каким он и сам являлся.

– Что отмечаете? – раздался бархатный баритон Майкла, и подмерзшие жасминовые листочки подлетели к общему столику, около которого вытоптали да безжизненного состояния землю. Теперь там и муравья не встретишь, в хорошую погоду.

– Отмечаем крутой моцик! – слащавым голосом признался Лелик, сидящий спиной к вопрошающему, облизывая губы в предвкушении удовольствия, от непочатой бутылки.

– Гонщик вернулся за ним! – произнес Майкл, как заклинание.

– Ты живой? – удивился Лелик, не поверив своему скептическому взгляду, приметив дружка из прошлого.

– Восстал из ада! – просветил его Миша, пройдясь по другу из недалекого прошлого шальными черными глазами.

Косяк из трех гулях, приглашенных самим Леликом, с невеселыми лицами, многозначительно замигали по Майклу красными лупасиками, нервно покуривая. «Если он с ними, пусть проставляется, на всех не хватит».

– Господь с тобой! – воскликнул маленький Леля, с жиденькими волосами, – лежал прямо тут, коньки откинул, – жестом руки указал он около лавочки, хихикая ртом, с редкими зубами. – Прихожу утром – нет трупа, а я засобирался уже в морг звонить!

– Что ж, получается, ты – упырь, бросил меня здесь умирать? – вспылил грубовато Майкл, обдавая своего приятеля испытывающим светом настойчивых глаз. И резко поднявшийся ветер раскидал его смольные волосы.

– Я-то сам еле доковылял до кровати, ужрался в доску! Думал, что не проснусь утром. Чем бы я помог тебе? – прочесал языком ныне уж бывший собутыльник, у которого жгло несмоченное горло. – Присаживайся лучше, отметим твое воскрешение!

– Ну – ну… Ковыляй намеченным маршрутом, а меня мой мотоцикл интересует, верни его, я домой возвращаюсь! – вырвалось у Майкла сотрясая землю накаленным голосом.

Собравшиеся в кучку сотоварищи засверкали на него трезвыми, голодными глазами оборотней. «Не хочет, пусть не задерживается и проваливает!» – уловил он их настроение.

– Задарил, теперь забираешь! А я уже покупателя нашел, залог взял! – возмутился Лелик сузив притворные глаза, поправляя на себе новенькую куртку, словно она спадала с плеч, приобретенную утром на рынке на задаток.

– Раз уж мне господь жизнь даровал, то и мотоцикл возвращай! – напирал Миша, – а то я твою бутылку размозжу тебе об голову! – замахнулся он бутылем.

Мужики горячо взмолились, раскрывая веки на пять копеек, как бы говоря: – «будь милосерден».

– За подлянку с тобой было связываться, кто из нас упырь! – разгорячился Лелик, которому неудобно было перед людьми, приготовившимися отметить, можно сказать его дивиденд, в виде мотоцикла.

Теряя самообладание, Майкл рявкнул – ры! – вскидывая свои огромные руки над низкорослым Леликом.

– Ладно, ладно, не рычи! С тобой только связываться! Надо было расписку с тебя взять! – сдался приятель, жалея, что делец из него никакой. – Без меня не начинайте! – выкрикнул алкашам Лелик, зашагав в сторону гаража, обходя мелкие лужи. – Забирай, пока я добрый! – распахнул он свой гараж.

– Гони ключи!

– Держи, восставший из ада! – подкинул ему Лелик связку, и сплюнул тут же горечь утраты, пожалев, что связался с глыбой.